( Не) пара для альф - стр. 41
Взяв ломтик апельсина, посмотрела на свет через него.
— Нет, тебе это не снится. Все вполне серьезно. Ты тут живешь, и я думаю, теперь все в твоей жизни будет по-другому.
— Да у меня уже все по-другому и все воспринимается, как бред! — рассмеялась я. Правда, смех вышел каким-то неестественным.
— Да это понятно, — он вдохнул воздух очень громко, как будто хотел что-то еще добавить, но не стал.
— И еще я совершенно не помню, почему я оказалась в больнице. Словно я забыла, кусок моей жизни, — сказала это с какой-то горечью.
— Не помнишь, значит, и не нужно помнить, — не согласился Артур.
— Но в моей жизни что-то произошло… Она всегда была размеренна и без каких-либо происшествий. Что могло произойти такого, что у меня случился нервный срыв?..
— Мне пора, завтра вернусь. Земля окончательно подсохнет и можно будет начать реконструкцию сарая, — он поднялся и наклонился надо мной. Я вжалась в кресло, не понимая, что он хочет сделать.
— Я только соберу посуду, — опять вздохнул он. Я кивнула и поставила пустую миску из-под фруктов на стол.
Он же быстро сложил всю посуду и, не прощаясь, вышел. Словно бежал…
13. Глава 13
Встала и пошла в кабинет. Сев за письменный стол, я подвинула к себе листы бумаги и начала рисовать мягким грифельным карандашом, подтирая штрихи подушечками пальцев. Закончив, я поняла, что нарисовала Артура, смотрящего мне в душу, да, именно туда. Его взгляд говорил о внутренней боли, о каких-то мучениях его души.
Я погладила его лицо, словно пыталась стереть складку между бровей. Пошла на кухню, заодно покормила Прошку, нагрела и заварила себе чай, и снова вернулась в кабинет. Карандаш пришлось подточить, я его стерла, рисуя в первый раз. Положив чистый лист перед собой и карандаш, взяла чашку в руки и, отпивая чай, гипнотизировала бумагу, представляя себе, что я сейчас буду рисовать.
Поставив чашку, взяла грифель в руки и, потерев его пальцами, раскрошила на лист несколько осколков. Подушечкой начала размазывать серую крошку, уже явственно делая набросок волка Станислава. Животное с какой-то злостью смотрело на меня, обвиняя в чем-то.
— Вот так, — отшвырнула от себя лист, — и за что, хотелось бы знать? — спрашивала непонятно у кого.
За не прикрытым жалюзи окном была поздняя ночь. Хотя какая ночь, если край небосвода уже начал светлеть. Я потерла уставшие глаза тыльной стороной ладони, чтобы не испачкать, и ушла мыть руки.
Выйдя из ванной, стянула с себя носки и халат, ложась в кровать в штанах и футболке. Натянула на себя теплое одеяло и, свернувшись калачиком, уснула тяжелым сном.
«Я точно знаю, что лечу над морем, и что я очень устала. Воды было много, она была с пенными барашками и, ей не было конца. У меня был свой путь, я стремилась куда-то, это было очень важно. Силы подходили к концу, и я начала снижаться, уже просто планируя на крыльях. Потоки воздуха были крайне слабы и едва держали меня. Когда я уже почти достигла воды, понимая, что все, это конец, меня подхватила большая ладонь буквально над самой водой. Мне оставалось только распластаться в полном бессилии.
— Ну, зачем ты так, — сказал человек, поймавший меня в свою ладонь,— я уже рядом».
«Вот что это за сны?..»
Первая мысль, что у меня возникла, когда я проснулась через несколько часов.
За домом явно шла стройка, слышны были треск дерева, перестук молотков. Прошка, как только понял, что я проснулась, промчался по одеялу и запищал. Со вздохом я поднялась и, подхватив котенка, пошла к входной двери.