Не отрекаются, любя... - стр. 7
Презревшие границы и расстояния.
Бросившие вызов богам.
Боги посмеялись и... шутя победили.
А годы шли ему на пользу. В тридцать два он стал ещё интереснее, чем в двадцать шесть, когда сказал, что не вернётся.
Эта обветренная солнцем кожа. Лёгкая небритость. Упавшая на высокий лоб прядь.
Бокал с шампанским задрожал в её руке. Сердце рвануло вскачь.
Вера бы всё отдала, чтобы войти в зал с ним, вот так под руку, как вошла эта высокая, под стать ему, и невероятно красивая женщина, но…
Вера прикусила изнутри щёку и с улыбкой повернулась к мужу.
О чём бы он её сейчас ни спросил, что бы ни сказал, она всё равно не смогла бы ответить. Её словно распяли голой над горящим костром и поливали сверху ледяной водой одновременно. Боль, злость, любовь, обида, бессилие, гнев, тоска, ревность — всё смешалось в ней в единый безумный коктейль, от которого перехватило дыхание, когда в зал вошёл Марк Реверт. И всё, что она могла сейчас — это грызть щёку, натужно улыбаться и просто дышать.
— А вот и он! — воскликнул губернатор, оторвавшись от группы гостей.
И как бы Вера ни хотела, снова пришлось повернуться.
— Позвольте представить, — радушно приглашал всех обратить внимание на гостя глава региона. — Марк Реверт. Новый владелец «Открытой реки». Рады тебя видеть, дорогой! Сколько же лет прошло? — потрепал он его по плечу по-отечески. — Я уж думал ты никогда не вернёшься.
Какое совпадение, я тоже!
Вера отставила полупустой стакан и взяла с фуршетного стола тарелку.
Когда она злилась, почему-то всегда хотела есть. И, какое счастье, что это было именно так. В конце концов это помогло ей определиться. Злость. Да, пожалуй, всё же злость — то, что она чувствовала сильнее всего.
Когда-то Марк назвал эту особенность «феномен белки». У зверька желание поесть пересиливает осторожность. Но куда же в жизни Веры без Марка. Так она и стала его Белкой.
— Моя подруга, Стелла, — тем временем представил он губернатору женщину, с которой приехал, и Вера положила на тарелку не один, а целых три рулетика, завёрнутых в ломтик бекона и сколотых спажкой.
— Я отойду на минутку? — скользнул рукой по её талии муж.
— Нет! — выпалила она быстрее, чем успела подумать.
— Не понял, — остановился Алексей.
— Ты взял меня с собой именно поэтому? Ты знал, что здесь будет Марк?
— У тебя… — он потянулся к её губе, чтобы убрать кусочек прилипшего паштета.
Блеск, нехороший, похотливый, появился в его глазах, когда он улыбнулся и передумал уходить.
— Я не знал, появится ли он. Но нет, — подтянул он её к себе за бёдра, прижав так, что она почувствовала: он возбуждён. — Я взял тебя с собой не за этим. И не за тем, чтобы ты столько ела, — забрал он у неё тарелку. — Я ведь сказал, что это деловой ужин?
— Да, — сглотнула Вера. Ей не нравился этот блеск в его глазах. Очень не нравился.
— А у тебя сегодня овуляция, — не спросил, констатировал он, истово следящий за её циклом. — Поэтому сейчас мы кое-что сделаем. А потом я тебя кое-кому представлю, — сгрёб он её в охапку и подтолкнул в сторону туалетов, словно ничего другого его больше и не беспокоило — только удовлетворить то ли свою потребность зачать ребёнка, то ли похоть. А, может, всё же дело было в Марке?..
Жёсткий фаянс больно впивался в грудь. Вода с края раковины оставляла на нежной ткани платья некрасивые пятна.