Не остановишь силой дождь - стр. 41

У меня зазвенело в ушах от жёсткого тона отца. Я совсем не ожидала такого.

– Береги себя, Кэсси! – услышала я на прощание слова матери и экран заволокло белым туманом.

– Сеанс окончен, – сказал кто-то за моей спиной.

Я встала и на негнущихся ногах вышла из зала связи.

***

Родители молча смотрели на белый экран, продолжая видеть внутренним взором хрупкую растерянную Кэсси.

– Зачем ты так, Ян? Девочке сейчас и так плохо.

Отец с силой сжал и потёр лицо, то ли стирая слёзы, то ли просто снимая напряжение.

– Ты же знаешь, Анна: жалость к новобранцу вернее всего ведёт к его гибели. Она должна остаться там. Это её шанс. Будет плохо, если из-за слабости дочь упустит его.

Не помню, как шла до общежития. Отец сказал всё правильно, но его слова почему-то сильно обидели меня. Хотелось спрятаться ото всех в родном доме, где меня любят, пожалеют, убедят, что всё будет хорошо. А он прямо сказал, что надеяться на это нечего. Гнёздышка, где можно укрыться от бед, у меня больше нет. Рассчитывать могу только на себя.

Яркое весеннее солнце слепило глаза, звонкий смех проходящих мимо студенток резал ухо. Поэтому от мысли остаться сидеть на лавочке в парке, я отказалась. Видеть никого не хотелось. Я поторопилась дойти до своей комнаты и закрыться там. Не раздеваясь, легла на постель и уставилась в потолок. Одиночество удушающим пуховым одеялом накрыло меня. Я задыхалась от пустоты и отсутствия воздуха. Всё вокруг утратило краски и смысл.

Не знаю, как долго я так лежала, то засыпая, то просыпаясь. Я помнила, что говорила целительница и послушно пила выданные мне лекарства. Хотя смысла в этом не видела. Даже если силы восстановятся, то лучше не станет. Так хорошо, как раньше, мне уже никогда не будет.

Я погружалась в тоску всё глубже, когда стук в дверь привлёк моё внимание. Вначале я подумала, что стучат не ко мне, потом – что ошиблись комнатой. Ведь прийти никто не мог. Друзей у меня здесь не осталось. Но стучали очень настойчиво, с каждой минутой барабаня всё громче. Так что пришлось встать и подойти к двери.

– Кто там? – хрипло спросила я.

– Кассандра, открой. Это я, Марика! Марика Хивенес

Я не знала, кто такая Марика Хивенес, но она-то меня знала и стучалась не по ошибке. Поэтому я открыла дверь. На пороге стояла смутно знакомая пухленькая девушка. Только когда она улыбнулась и на щеках появились ямочки, я вспомнила, что это моя новая одногруппница. Тоже приехала сюда на практику откуда-то из провинции.

– Ты как, уже поужинала? – она бросила взгляд на помятую постель и полумрак из-за задёрнутых штор и ответила сама себе. – Похоже, что нет. Тогда пойдём, составишь мне компанию. А то я здесь почти никого не знаю, а местные – такие задаваки. На нас, провинциалов, смотрят как на деревенщину какую.

– А как же те, кто приехал с тобой? Разве тебя одну сюда отправили? Нас вот трое…было.

– Нет, не одна. Но парни такие зануды! К тому же шарахаются от меня, будто я на их девственность покушаюсь!

Это её заявление сумело пробиться сквозь душный пух, забивший мою голову. Но всё же соображала я плохо, иначе не спросила бы:

– А они девственники?

Марика чуть покраснела:

– Не знаю. Не проверяла. Так ты идёшь? Если нет, то учти, я без тебя тоже не пойду, и моя голодная бессонница будет на твоей совести!