Не остановишь силой дождь. Экзамен - стр. 11

– Хорошо. Ступай! Хватит разговоров.

Женщина стояла в дверях, пока девочка с собакой на поводке не вышла из калитки. Дверь захлопнулась, отрезая как ножом тёплый свет дома, и на улице вновь воцарилась зимняя темнота. Её разбавляли огни редких уличных фонарей, светящиеся окна домов и восходящая луна.

– Присмотри за девчонкой, – скомандовал первый. – Только на расстоянии, а то пёс может почуять. Поднимет шум. Это ни к чему.

– Сделаю. Хоть разомнусь.

Один из мужчин выскользнул из укрытия и, растворяясь в тенях, направился за ребёнком. Но далеко не пошёл. Переместился так, чтобы улица просматривалась дальше, почти до конца, и замер. С этой точки он хорошо видел чёрные силуэты спешащей по дорожке девочки и пса, слышал топот шагов и похрустывание льда, когда девочка пробегала по замёрзшим лужам.

Они подошли к последнему дому улицы. Девочка открыла калитку:

– Посиди здесь, Лордик, чтобы дора Симона не испугалась.

И пёс послушно сел на землю, наблюдая, как девочка взошла на крыльцо.

– Дора Симона! Это я, Тина! Мама вам мазь передала!

Звонко прокричала девочка, старательно стуча молоточком по дубовой двери.

– Ой, спасибо, милая. Что же дора Анна тебя в такую темень послала. Я бы уж подождала до утра.

– Я сама попросилась. Хотела пробежаться, на звёзды посмотреть, а так бы не выпустили.

– Ой, спасибо, и тебе, и маме. А у меня как раз так кости разнылись. Теперь хоть посплю спокойно. На, возьми яблоко. У вас таких нет.

– Спасибо! Я побежала. А вы заходите в дом скорей, а то простынете и мазь не поможет.

Дверь закрылась и всё повторилось в обратном порядке. Девочка подошла к калитке, пёс встал, они вышли на улицу и пошли обратно, точно повторяя маршрут.

Когда расстояние сократилось, наблюдатель отступил на прежнее место. Уже вдвоём с напарником они смотрели, как Анна открыла дверь и впустила дочь в дом. В сияющем светом дверном проёме силуэт девочки с псом словно растворился на миг.

***

– Кажется, всё получилось, – с надеждой сказала Анна, закрывая дверь.

– Да, обратная иллюзия сработала как часы. Есть ещё в порох пороховницах!

– Не по себе, что Тина там одна.

– К счастью, не одна. Давай поспешим и тогда скоро их увидим.

– Ты ему веришь? – спросила Анна, направляясь вслед за мужем в свою любимую комнату, смотревшую окнами в сад.

– Оборотень, если не бешенный, никогда не обидит ребёнка. Инстинкты не позволят.

– Нет, я не про Тину, я вообще. Веришь? Кому надо нас убивать?

– Значит, кому-то надо. У меня нет другого выхода, кроме как поверить Павлу. Один бы я вас не вытащил. А если вдруг это ерунда, и нам ничего не грозит, то скоро мы сюда вернёмся.

Ян остановился и погладил Анну по щеке.

– Не грусти, милая. Главное, хорошие у нас дети выросли.

Она на миг припала к его груди, ощутив родное надёжное тепло, услышав, как бьётся сердце. Он обнял жену за талию. Потом отстранился:

– Пора. Тряхнём стариной? Помнишь, как тогда крались мимо дзангуров?

– Да уж, нашёл что вспомнить.

– Но ведь тогда справились? И сейчас справимся.

В маленькой гостиной было темно, лишь рассеянный свет из коридора чуть подсвечивал темноту. Но Анна помнила всё здесь так хорошо, что ей не нужно было видеть, чтобы знать, где стоит её старое уютное кресло с полосатым пледом, столик с незаконченной вышивкой на нём. Представить диван с лежащей на нём недочитанной книгой, полку с портретами детей. Всё это сейчас придётся оставить. Оставить дом, жизнь, которую они с такой любовью и надеждой строили. Сердце сжалось от острой боли.