Не нужно молчать - стр. 21
– Никак не привыкну, – пожаловалась я.
– Я тоже, – ответила Линдси.
– Почему нельзя было записать чей‐нибудь милый голос? – И Рэйчел продолжила бравурным тоном спортивного комментатора: – «Леди и джентльмены, до начала первого занятия две минуты. Просим вас проследовать в свои классы».
Мы смеялись всю дорогу на геологию. Едва Бен скользнул за парту позади меня, по коридорам снова раскатился электронный сигнал.
– Эй, – шепнул он. – Шикарно выглядишь.
Я постаралась не залиться краской – разумеется, безуспешно. К счастью, Бену было не видно, как у меня по лицу расплывается идиотская улыбка – в отличие от Рэйчел. Она попыталась поймать мой взгляд, но я упорно избегала смотреть в ее сторону. Тогда она точно начнет надо мной смеяться, и я никогда не успокоюсь. Так и буду весь урок сидеть со щеками цвета помидора.
Мистер Джонстон привычно начал перекличку. Я улыбалась все время, пока он не дошел до «Сталлард, Стейси». Последовала секундная заминка – прежде чем Рэнди Кунц изобразил фальшивый кашель:
– Шлю-кх-ха.
Слово облетело класс, всколыхнув смешки тут и там. Я взглянула на Кристи, которая фыркнула единственный раз, прежде чем на нее покосилась Рэйчел – после чего тут же прикусила губу.
– Останешься после уроков, Рэнди. – Мистер Джонстон выложил на стол пачку розовых листков и что‐то нацарапал на верхнем. – Кто‐нибудь хочет составить ему компанию?
– Что? Я просто закашлялся! – возмутился Рэнди, заметно храбрясь. Веснушки у него на шее так и прыгали вверх-вниз, а уши, похожие на ручки кастрюли, казались еще больше обычного, потому что нестерпимо пылали алым.
Мистер Джонстон поднял ладонь.
– Я не идиот, мистер Кунц. И кашлял, когда вы еще на свет не родились.
– Но если я пропущу сегодня тренировку, меня не выпустят на поле на следующей неделе!
– Что‐то я не видел, чтобы вы хоть раз покинули скамью запасных. Думаю, тренер Сандерс переживет.
Бен тихо фыркнул у меня за спиной, и я бросила взгляд через плечо. Он прятал ухмылку, глядя строго в тетрадь. Я снова улыбнулась. Господи, насколько же он умнее, чем все эти дуболомы из баскетбольной команды.
Мистер Джонстон включил проектор и запустил на ноутбуке серию слайдов, демонстрирующих разные пласты осадочной породы в Айове. Он принялся объяснять, что обычно эти слои можно наблюдать только в вертикальном разрезе – когда раскалываются булыжники или холмы взрывают динамитом, чтобы проложить прямую дорогу.
Я начала делать записи, но никак не могла сосредоточиться на слайдах. Единственная картина, которая стояла у меня перед глазами, – Стейси, свисающая с плеча Дикона. Она словно отпечаталась у меня в мозгу. Я бросила взгляд на пустую парту, где обычно сидела Стейси. У нас не было закрепленных мест на геологии – тем забавнее, что все рассаживались по однажды заведенной, неизменной и предсказуемой схеме. Я почти каждый день занимала эту парту. Бен с сентября усаживался у меня за спиной; Линдси слева, Рэйчел справа, а Кристи впереди.
Стейси сидела у окна и проводила большую часть урока, разглядывая деревья в дальнем конце парковки. Проходя через стекло, солнце превращало ее в силуэт, тень той девушки, которую я знала. Иногда мистер Джонстон задавал вопрос случайному ученику – проверить, насколько внимательно мы слушаем. Каждый раз, когда его выбор падал на Стейси, она вздрагивала и поднимала на него пустые глаза, чересчур густо обведенные черной подводкой.