Не называй меня малышкой - стр. 8

Вот и я стану вегетарианкой на тридцать дней. Уж как-нибудь выдержу месяц без мяса! Не очень-то я его и люблю, если честно, даже не умею толком готовить. Так что все только к лучшему.

1 ноября

На видео малышка выглядит изумительно. Она самая фотогеничная из всех, кто у меня был. К тому же у нее явный актерский талант. Число посетителей на моем сайте растет каждый месяц. Конечно, я мог бы показывать малышку только ради удовольствия, но отчего не заработать, если есть такая возможность?

Сегодня на работе произошел забавный случай. Я увидел новую машину директора – бордовый «додж» – и не смог оторвать от нее глаз. Вот было бы здорово посадить на капот обнаженную малышку и сфотографировать! А еще можно поставить рядом водителя-негра – худощавого, длинноногого, в голубой ливрее с золотыми пуговицами. Воображаемая картина настолько меня увлекла, что я не заметил, как подошел начальник.

Директор открыл дверцу автомобиля и бросил на меня взгляд, полный превосходства. Интересно, как бы шеф отреагировал, если бы узнал, что скромный электрик может купить и такую машину, и водителя-негра, и, пожалуй, его самого в придачу? Просто мне не нужна вся эта крысиная возня. Мне нужна только моя малышка.

Тысячи мужчин во всем мире платят деньги, чтобы посмотреть, как она улыбается, ест, занимается любовью. И я их прекрасно понимаю. Когда она смотрит в объектив, у меня перехватывает дыхание.

Лично мне больше всего нравится фотографировать ее в белье. Есть у нее старенькие трусики и лифчик, обычные, хлопковые, белого цвета. Когда мы познакомились, белье было ей впору. Постепенно оно становилось все теснее. Теперь трусики врезаются в нежную кожу бедер, оставляя красные полоски. А груди с трудом помещаются в чашки лифчика, готовые в любой момент вывалиться наружу. Лямки на плечах натянуты до предела, а горизонтальная застежка утопает в валиках жира.

Когда я думаю о том, что это творение моих рук, что это я создал такую красоту, – я готов целовать каждую складочку на ее теле.

Именно это я делал сегодня, когда малышка спросила:

– А где похоронена твоя мама?

Я не смог сразу ответить, комок застрял в горле.

– В Ленинграде. Ну, то есть сейчас это Санкт-Петербург.

– А родственники у тебя есть?

– Сестра, – неохотно отозвался я, – и тетка.

– Ты с ними общаешься?

Я покачал головой.

– Почему?

– Да так… У них своя жизнь.

О том, что мама умерла, мне сказала тетя Вера, мамина сестра. Она специально прилетела в Ленинград, чтобы забрать нас с сестрой к себе в Москву. Я не мог поверить: ведь мама ничем не болела! Правда, за день до этого ее увезли на «скорой». Но мама была со мной ласкова, улыбалась, сказала, что скоро у меня появится братик или сестричка. Она была очень полной женщиной, и ее беременность никто не замечал.

Она действительно родила девочку. Но сама умерла. И моя жизнь превратилась в ад.

Когда сестру принесли из роддома, она оказалась красной, сморщенной и очень маленькой. Звереныш, который убил мою маму. Я ее ненавидел. Меня бесило, что вокруг нее все суетятся, что она постоянно орет и что ее назвали Леной в честь мамы.

Через полгода тетя Вера сказала, что отправляет меня в интернат.

– Двоих мне не вытянуть, сам понимаешь. А ты уже большой, будешь приезжать домой на выходные. Ты справишься.