(не)настоящая семья - стр. 9

Проверила дочку – спит сладко. Волосики редкие, носик кнопочкой. Как мне принесли ее, так наглядеться не могу. Врачи в роддоме сразу сказали – вся в меня будет. Беленькая и голубоглазая. Я еще расстроилась поначалу, что не на Даню похожа дочь. А теперь думаю, что, наверное, так и лучше. Мамина радость и без всяких грустных напоминаний.

Прилегла, попробовала уснуть. График у меня теперь не самостоятельный, а детский. Только ленивый не велел спать, пока спит ребенок. А еще надо успевать поесть, помыться, переделать дела по дому, продумать все наперед. В общем, младенцы явно не спят столько часов в сутках, сколько нужно, чтобы все это переделать. Но других вариантов попросту нет. Стас, если и согласится оплачивать все безвозмездно, с племянницей сидеть вряд ли станет. У него и опыта нет, вон как руки тряслись, пока со смесью возился. Впрочем, не факт, что у меня лучше получится. Кристя его стряпню хотя бы съела. А в роддоме через раз капризничала, не желала бутылочку брать.

Поворочалась, поняла, что не усну – слишком перенервничала. Встала и пошла на кухню, чтобы в комнате не шуметь. Прибралась немного, проверила холодильник. Написала список продуктов, которые мне врачи разрешили. Потом отыскала сайт ближайшей поликлиники. Позвонила. Хорошо, что Стас догадался на визитке с обратной стороны адрес квартиры написать. А то на улицу пришлось бы бежать, а потом перезванивать.

Вскипятила чайник, сварила яйца, помыла посуду. Устала. Села и снова взяла телефон. Надо ли написать Дане, что все знаю? Или просто молчать? Написать хотелось, высказать все, что думаю о его трусливом поступке. Но эмоций было много, а слов мало. Одни ругательства. А толку от этого? Он и сам все понимает. Уверена, не думает, что я в восторге. И вряд ли особо мучается угрызениями совести. Он ведь наверняка все взвесил, прежде чем так поступить. Отложила телефон. Может, и напишу когда-нибудь. Но не сейчас. Не знаю, что сказать.

Стас

От Агаты поехал в офис. Работать, если честно, никакого желания. Но руководство меня не поймет – рождение племянницы не очень-то повод отлынивать. А денег теперь нужно не на меня одного, и компанию сейчас менять не вариант. Хотя я и не собирался, все устраивает. Просто настроение такое поганое – хочется буквально из собственной кожи вылезти, чтобы забыть все. Перестать чувствовать себя так паршиво, что плачь-не плачь, а мерзко на душе. Ох уж эти детские установки – когда ты старший и в ответе за все. А сейчас речь не о разбитой тарелке, а о разбитом сердце…

А на дочку Агатка смотрит так же, как на Даню всегда смотрела. И это только злит еще больше. Были мыслишки, что брат не соврал, и девчонка разочаруется в материнстве быстро. Как только поймет, что с богатым женихом пролетела. И вроде бы дошло. Но нет, обнимает малышку, в глазки заглядывает, по головке гладит. Говорит дочке что-то нежное, глупая. Будто бы ребенок понимает. Впрочем, еще совсем мало времени прошло. Возможно, я и стану свидетелем полного отрезвления Агаты. И последующего изменения отношения к ребенку. Не хотелось бы очень так разочароваться. Ведь если между Кристиной и детдомом только фантазии матери, бессмысленно тянуть с этим.

Не доехав до офиса, набрал маму. Знаю, что она скажет, но сообщить нужно. Не одному же мне тянуть всю эту ситуацию, в конце концов?!