Не надо боли - стр. 22
За всей этой своеобразностью опасности от Искры я не чувствую, а то, как открыто она изучает мое лицо, даже вызывает легкую улыбку.
– Что смеешься? – вдруг настораживается.
– Не знаю. У меня… нет подруг, поэтому не знаю, что сказать…
– У меня тоже нет.
– Зачем тогда меня позвала?
– Виноватой себя чувствую. За вчерашнее.
– Да брось, – отмахиваюсь.
– У тебя есть парень? – она спрашивает, наблюдая за официантом, который возвращается с напитками и наполняет высокий бокал прохладным пивом.
– Нет.
– Я думала кто-то из этих… Вчерашних, нерусских.
– Нет. Это мои друзья из Польши, мы работаем вместе.
– Ты красивая…
– Ох, ну… спасибо.
Она еще внимательнее прищуривается.
– Долговязая немного…
– Это потому что ты слишком коротышка, – парирую.
Грубовато отвечаю колкостью на колкость. Я привыкла общаться с парнями, а у них есть негласное правило сразу давать сдачу.
Удивительно, но Искра, кажется, расслабляется и даже смеется. Жадно пьет, а затем отставляет бокал и смачно вытирает губы.
– Один-один, Эмилия.
Я, равнодушно пожав плечами, аккуратно обхватываю трубочку губами.
– А тот мужик на крутой машине, который вчера тебя увез, твой масик?
– Масик?
Ренат Булатович Аскеров – масик.
Даже улыбнуло.
– Ну, папик?
– Нет, – смеюсь. – Это… друг моего папика.
– В смысле? – зависает.
– В смысле друг моего папы. Если быть точнее, Ренат Булатович – его коллега.
– А… ясно… И хорошо, что это просто друг твоего отца, – рассуждает Искорка. – У меня одногруппница встречается с таким. От него даже воняет…
– Чем?
– Старостью.
– Аскерову тридцать три…
– Динозавр!..
Я качаю головой.
От Рената не воняет. Аромат его туалетной воды древесный, а жесткой кожи на лице – какой-то особенный. Будто солёное море острым черным перцем присыпали. Будто это не должно было мне понравиться, но что-то в этом мире сломалось.
– А ты с бабушкой живешь? – интересуюсь, чтобы сменить тему.
– Ага. С бабкой.
Поджимает и без того тонкие губы.
– А родители где?
– В Москве.
– Но ты… живешь не с ними?
– Нет. Я живу не с ними, – снова пьет.
– Мм… Ясно.
Объяснять причину такого расклада Искра не собирается, а я не планирую забираться незнакомому человеку под кожу, поэтому разговор снова резко угасает. Убедившись, что собеседница начинает отвечать на сообщения в телефоне, я тоже достаю свой из рюкзака и первым делом проверяю мессенджеры.
Петр пишет, что один из наших прошлых заказчиков просит повторить выступление в начале следующей недели. Пишу, что, конечно, мы отработаем, и предлагаю собраться на уличную репетицию в парке.
Домой больше не приглашаю. Это правда было глупо. Ренат прав.
Снова вспоминаю о вчерашней ночи.
Сейчас, когда солнце так ослепительно отражается в окнах, а вокруг меня размеренная, дневная Москва, кажется, будто мне вообще все приснилось.
Ничего не было.
Ни твердых, удушливых прикосновений, ни его взрослой, явно насмешливой просьбы.
Ничего.
– Ты все? – спрашивает Искра, убирая телефон и отставляя пустой стакан.
– Я – да.
– Тогда пойдем, – поднимается со стула и оставляет деньги на столе. Судя по мелким купюрам, ровную сумму.
Я тоже достаю остатки налички. На лимонад как раз хватит.
– Ты сейчас куда? – спрашиваю, надевая солнцезащитные очки, уже на улице.
– Провожу тебя, мне все равно занять нечем.
– Ладно.
Свое удивление не показываю. Мы не спеша возвращаемся тем же путем, через переход.