Не мой отец - стр. 30
– Не придется, – холодно отрезала. – Представь, что ничего не было. Бывает и не такое почудится…
– И часто тебе ТАКОЕ чудится?! – рявкнул Женя, резко ко мне поворачиваясь и требовательно сканируя. – Признай, ты хочешь меня. Иначе не стала бы ревновать к Камилле.
По спине прошел холодок, а тело знакомо намокло, покрываясь липким потом.
– Бред, я не ревную, – нервно усмехнулась. – Не набивай себе цену.
– Знаешь, о чем я думаю, ведьма, – он резко нагнулся к моим губам, сжимая одной рукой кисть с ваткой, а другую ладонь положив мне на колено. Плавно скользя вверх, он поднимал за собой платье все выше и выше. – Что ты целый день проходила без трусиков. Почему? Не напомнишь, ммм?
Он сузил глаза и склонил голову набок. Меня прошибло до самого позвоночника, словно Женя имел особое влияние на мое тело… Его запах, мимика, движения – все это отдавало чистым, неприкрытым сексом. Черт, как же я раньше этого не замечала?!
– Когда я увидела Камиллу, меня начало волновать только одно, – соврала я на ходу, придумав более-менее приближенную к реальности причину. – Изменял ли ты моей матери? Все, Женя. Больше ничего!
Мужчина распахнул рот, затем сжал его обратно. Так, что едва ли не раскрошил зубы. Его ноздри раздраженно раздувались, на лбу запульсировала жилка, а желваки заиграли, пока мужчина старательно собирался с мыслями.
– Да, у меня был роман с Камиллой длительное время назад. Это не помешало нам остаться добрыми друзьями, чтобы спокойно работать вместе, – отчеканил он медленно и по слогам, как умственно отсталому ребенку. Затем рвано выдохнул и внезапно выпалил: – Но я не изменял твоей матери, потому что… Потому что у нас вообще не было секса.
Меня словно кто-то ударил громадной битой по голове. Отшатнувшись, я поморщилась и закрыла лицо ладонями. Резко стало мутить, голова закружилась.
– Бог ты мой… Избавь меня от подробностей! – голос дрожал, глаза знакомо наполнились слезами. Прошло два года, и любое упоминание матери до сих пор отзывалось болью в каждой клеточке тела. Словно кто-то сорвал повязку с раны, и из нее хлынула кровь. – Замолчи! Больше никогда об этом не говори!
– Ты вообще слышала, что я тебе сказал?! – с широко распахнутыми глазами удивленно прошептал Женя. Он сжал мои предплечья и встряхнул, будто желая привести в чувство. – Я не спал твоей мамой, Марина! Ты не хочешь узнать, почему?!
– Почему?! – истерически рассмеялась я, стиснув зубы и глядя на него волком сквозь пелену слез. – Что «почему», Женя? Почему ты напоил меня каким-то магическим чайком и потрахался? Почему позволил думать, что первый сеанс психолога приснился? Почему не хочешь съезжать, когда я два года умоляю тебя об этом?! – Он ничего не ответил. Скорее всего, потому что под конец мой голос перешел на истерический крик. Только смотрел. Так, что даже желудок скрутило. Пронзительно, в самую душу. – Что бы ты сейчас ни сказал… Как бы ни оправдывался… Ты последний человек, которому я поверю.
– Ох, Марина… Я так много хотел бы тебе сказать… – прошептал он, и что-то внутри меня шелохнулось от надрывности его голоса. И это «что-то» мне категорически не понравилось! Сорняк, который стоило вырвать сразу с корнем.
Женя протянул ко мне руку, собираясь коснуться щеки и стереть слезу, но я отшатнулась назад, как от огня. Вскочила на ноги и вытянула указательный палец вперед: