Не мой... Не моя... - стр. 61

— Ни в чем, это все, что вы должны знать, — сказала так, что любой другой не нашелся бы в ответе.

— Завтра он берет меня насильно в жены, — шепотом произнесла я, в упор посмотрев в глаза Ксении. — И вместо того, чтобы объяснить мне, что происходит, ты принесла мне конверт от Дубровина. С какой стати я должна верить тебе, Ксения? — я надавила на девушку, желая выпытать все, что она скрывала от меня.

— Вы согласились выйти за него? — не отвечая на мои вопросы, она задала свой. Ее глаза заблестели, покрываясь пеленой невыплаканных слез. — Чего же вы молчите? — она сорвалась на всхлип.

— А у меня есть выход? — вздернув подбородок, я не сводила с нее своего пристального взгляда.

— Похоже, что нет, Кира, — тихо ответила она. Затем кивнула, шмыгнув носом. — Я знаю, что вы когда-то работали у Стацкого и… были его девушкой. Эту историю знает всякий, кто когда-то был тайно влюблен в Глеба, — хохотнула она, удивляя меня тем, как много было ей известно о моей жизни. Теперь во мне поселились сомнения, можно ли было доверять Ксении. — Его невозможно было не любить, ведь так?

— О чем ты? — нахмурилась я. Ксения глубоко вдохнула, словно собиралась с духом, чтобы признаться мне.

— Наверное, вы знаете, что у Стацкого были серьёзные отношения до вас.

Я кивнула, а у самой под ложечкой засосало от догадки, к чему Ксения вела разговор.

— Так вот, этой девушкой была я. Но потом появилась ваша сестра Нина, и вся моя жизнь пошла к чертям.

18. ГЛАВА 18. Кира

ГЛАВА 18. Кира

***

Ксения пулей вылетела из моего кабинета, оставив с открытым ртом в фигуральном смысле. На самом деле я еще никогда не впадала в такой ступор. Неужели Нина отбила Глеба у этой девушки… провожая удаляющуюся Ксению взглядом, я ощутила ком в горле. По большей части от того, что безумно хотелось пить, но… Уперев руки в бока и опустив голову, я сделала пару успокоительных вдох-выдохов, затем поглядела на конверт, который Дубровин передал.

Слишком дорогая бумага, кричащая о своем хозяине. И все-таки я его открыла, вынув… пригласительный на мое имя и листок, сложенный в четыре раза. Немедля, я раскрыла этот клочок бумаги и наткнулась на подобие письма, адресованного только для меня лично.

«Кира Витальевна… Хм… Для молодой девушки это странно, вам так не кажется, быть уже слишком взрослой… слишком важной… Кира, я хотел бы вас пригласить на ужин. Например, сегодня. И отказов я не принимаю, вы ведь знаете. Думаю, нам есть о чем с вами поговорить.

Ваша история любви со Стацким меня вдохновила. Вам покажется странным, но наблюдать со стороны – это искусство, удовольствие и в то же время запретное желание. Я вами восхищен. Столько времени любить одного мужчину, который вас предал. А предал ли? Я уверен, у вас закрались сомнения. Вся ваша жизнь, словно сон – словно кошмар, от которого вы до сих пор не в силах отделаться.

Что вы выберете, Кира? Ужин со мной, или… вы сдались и отдали Глеба своей сестре навсегда?»

Ненавистный, пропитанный ядом и насмешкой клочок бумаги выпал из моих дрожащих рук. Дубровин обожал измываться над людьми. Он брал их на понт, заставлял их бояться его и вестись на шантаж. Его приглашение – очередное доказательство тому, чтобы начать мной манипулировать. И естественно я не собираюсь идти ни на какие ужины с ним. Этот мужчина слишком многое возомнил о себе.