Не мой... Не моя... - стр. 42

— Извини, — уныло прошептала она, — но мне трудно поверить твоим словам.

— Просто дай шанс, Кира. Большего не прошу.

Кира посмотрела на меня, а в душе боролась сама с собой. Но что пересилит? Добро или зло? Ведь в любой сказке, книге или фильме оба явления имели равные части.

— Хорошо. Только не надо вести меня к себе. Это ваш дом с Ниной, там мне делать нечего, — Кира повернулась к окошку, не дожидаясь от меня ответа. Она думала, что я таким способом мог оскорбить ее, но зачем? Если я сам не жил в квартире, оставив ее в полном распоряжении своей «жены».

— Мы едем ко мне, Кира. А не в «квартиру» с Ниной.

Резко повернувшись ко мне, на лице Киры вспыхнуло любопытство, смешанное с недоумением.

— А в Питере вы тоже раздельно существуете? — она попыталась пошутить, но, когда я не прокомментировал ее предположение, Кира заметно притихла и побледнела, а потом выдала: — Ничего не понимаю, Глеб. Что за игры?

— Не игры, пряник, — я осмелился и все-таки накрыл ладонью ее оголившееся колено. Мгновение охватило нас страстью, и оба готовы были потянуться друг к другу, ибо так действовали наши противоположные полюса. И как обычно, спесь дымки была сбита звонким, неприятный сигналом позадистоящей машины. Мы будто очнулись от заклинания притяжения, и каждый вновь вернулся в самого себя. — Через десять минут будем на месте.

— Стацкий, ты сейчас издеваешься надо мной? — зло задала вопрос Кира, указывая рукой вправо. — Моя квартира же в нескольких минутах, начиная от этой остановки.

Я заговорщицки подмигнул, а мой пряник надул соблазнительные губки и психанул.

— Поверь, это чисто случайное совпадение.

— Ага, — фыркнула она, — Стацкий, ты в своем репертуаре, и чего я дура пыталась разглядеть в тебе какие-то мифические перемены? — ее негодование казалось мне смешным, но таким родным и забавным. Я дико скучал по Кире. Моей любимой… и до сих пор желанной. Чувства не уснули, а, напротив, с лихвой воспламенились в сердце...

***

— Проходи, — я отпер дверь в свою однокомнатную квартиру, специально снятую на время, ведь даже не предполагал, что все пойдет совершенно иначе. Кира застопорилась, с подозрением окинула меня всего взглядом, но потом вошла, сняв с себя курточку и повесив ее на вешалку. На ней было легкое трикотажное платье, подчеркивающее ее идеальные изгибы талии. Я шумно сглотнул, предупреждая свое искушение, чтобы не наброситься на нее прямо сейчас. Тоска одолевала все это время, которое мы провели в разлуке, и сейчас каждое воспоминание нашей любви остро отражалось в моем напряжении.

— Ничего не понимаю, Глеб, — на выдохе произнесла Кира, обернувшись ко мне лицом и практически врезаясь в мою грудную клетку от резкого торможения. Мы стояли в коридоре, всего лишь в нескольких сантиметрах друг от друга, потому что я ощущал теплое дыхание Киры, прерывистое и тяжелое, словно ей рядом со мной не хватало кислорода. Мое сердце пустилось вскачь, разгоняя кровь по артериям. Я почувствовал, что мое возбуждение пробуждалось, и я безумно возжелал Киру. Вновь обладать ею и знать, что ее любовь ко мне по-прежнему сохранена и так же сильна, как моя.

Я накрыл ладонью плечо Киры, сжимая ткань платья, но ощущая сквозь нее дрожание. Наши глаза неотрывно следили друг за другом, а вокруг не было слышно ничего, хотя на самом деле городской шум доносился вполне отчетливо.