Не мой... Не моя... - стр. 24

Когда Петров вручил мне пригласительный на свадьбу, меньше всего я ожидал увидеть на нем имя Киры. Написанное каллиграфическим почерком, оно словно выгравировало на моем сердце новые волны гнева и ярости. Я не имел никакого права предъявлять права на Киру, но и смотреть на то, как она себя гробила – тоже.

— И чего ты молчишь теперь, Стацкий? — зло одернул Петров, вытирая с разбитой губы кровь.

— Больше говорить не о чем, — спокойно ответил я, затем направился к выходу, не желая больше разговаривать со Львом.

Мой некогда друг и партнер навсегда заполучил место в черном списке. Если бы я только знал, что он ловко охмурил Киру, то… А что, собственно, я бы сделал, если Кира не желала даже слышать меня? Как бы я не пытался вывести ее на разговор, она отказывалась. Сопротивлялась мне и своему безумию, которое нас связало очень давно. Мое сердце все еще в ее руках, а душа, измотанная в клочья, отныне мертва.

— Только посмей к Кире приблизиться, — встав, Лев обошел свой стол и скрестил руки на груди, бросая мне в след угрозу. Когда я оглянулся, уже схватившись за дверную ручку, заметил нездоровый блеск в глазах Петрова. — Поверь мне, Стацкий, ты плохо меня знаешь, друг.

— Я тебе не друг, Лев, — яростно прыснул, и тон моего голоса отразился эхом о стены его кабинета. — Прошло то время, когда я вытаскивал тебя из дерьма, а взамен получал лишь пустые обещания партнерства. Только теперь оно мне нахрен не нужно, потому что твои акции не стоят ни копейки.

Лев напрягся, поняв, что я взял его за шиворот, и теперь он никуда от меня не денется.

— Кира по-прежнему моя невеста, учти это, Глеб. И, — насмешливо хмыкнул Лев, вальяжно прошествовав до окна, он искоса бросил на меня свой взгляд: — напомню тебе, раз уж ты забываешься: Нина – жена твоя, в положении. Какого сейчас ей знать, что муж ухлестывает за другой женщиной?

— Не твое собачье дело, — зарычал я, не желая вдаваться перед Петровым в подробности. Только Кире, потому что она заслуживала знать настоящую правду, из-за которой я связал себя узами брака с ее сестрой. И все-таки, моя любимая ушла от меня, чем только сильно ранила растрепанные чувства.

Захлопнув за собой двери, я, наконец, выдохнул, но почувствовал небольшой дискомфорт в груди из-за потасовки с Петровым. Несколько молодых дамочек пялились на меня и тут же посматривали на закрытые двери своего начальника. Их шепот доносился до меня, но я не обращал никакого внимания на сплетни. Вокруг интриги, от которых я изрядно подустал. Мой телефон зазвонил в кармане, и, когда я сунул руку за ним, почувствовав несколько осколков.

— Вот же гадство, — выругался вслух, вынимая то, что еще можно было назвать мобильником. Весь экран покрылся мелкой паутинкой, за которой отчетливо высвечивалось имя «жены». Остановившись у лифта, я нажал на кнопку вызова, но продолжал игнорировать поступающий звонок. Рядом со мной нарисовалась пожилая дама, взглянувшая на меня презренным взглядом, она хмыкнула.

— Мужчина, вы глухой? — язвительно прошипела вставными челюстями. — У вас телефон звонит.

— Хотите ответить? — я протянул ей свой мобильник, и вопросительно уставился на даму, которая растерялась и тут же ретировалась, сбегая в неизвестном направлении.

Я выключил звук, чтобы Нина не доставала меня своими дозвонами. На дню она умудрялась мне совершать до пятидесяти звонков, чем только бесила и доводила до точки кипения. Это был очередной раз, когда я оставил ее в квартире и фактически вырвался на свободу. Мы изредка ночевали в доме вместе. Крайние, редкие выходные дни, когда у меня не было запланировано ни встреч, ни свиданий с другими женщинами. Да, таков я сукин сын. Но лучше в чужих объятиях и ласках, чем в клешнях самоубийцы. А теперь еще и приплетенная беременность Нины, огорошившая меня, словно обухом по голове.