Не мой... Не моя... - стр. 11
— Да?! — воскликнула я. — Ты сейчас серьезно? Глеб, послушай меня – это моя жизнь, и я буду делать с ней все что угодно. Ты мне – никто! Никто! — конечно, я мысленно ругала себя за столь едкие фразочки, но, когда человек находился в неописуемом гневе, и не такое ляпнул бы, чтобы уколоть, да побольнее.
4. ГЛАВА 4. Кира
ГЛАВА 4. Кира
Стацкий отпрянул от косяка и в три шага преодолел расстояние между нами. Не ожидав его резкого порыва, я попятилась назад и ногами уперлась о душку кровати – дальше идти было некуда, я снова оказалась в плену Глеба. Остановившись рядом со мной, Стацкий напрягся, и я видела, как на его скулах струнами гуляли желваки. Мы сверлили друг друга взглядом, безмолвно сражаясь с соблазном. Как бы я хотела его ненавидеть прямо сейчас, кричать на него и прогонять, но моя душа требовала совсем другого – объятий, ласк и нежности, которые только мог мне подарить бывший мужчина. И это отчаяние нещадно убивало меня, бесконечно напоминая, что Глеб – муж моей сестры.
Склонив голову, Глеб коснулся губами мочки моего правого уха и поцеловал совсем невинным поцелуем, но этого оказалось достаточным, чтобы потерять голову. Он был моим наркотиком, моей дозой… моим наваждением долгое время. Как Софка меня терпела, я бы ей памятник поставила после такого.
— Я хотел поговорить о нас, Кира, — прохрипел Глеб, накрывая ладонями мою талию и сократив дистанцию еще ближе. Теперь моя грудь потиралась о его, раздражая либидо до максимальной вспышки вожделения. Я застонала, закрыв глаза и запрокинув голову назад. Это очередная прострация… бездна, засасывающая меня в беспощадный котлован с лавой.
— Нет «нас», — промолвила я, искушаясь соблазном, поцеловать Глеба по-настоящему. Это сопротивление походило на эксперимент, в котором проверялась выдержка участников после долгого расставания. — Не говори о «нас», Стацкий, — зло фыркнула, отталкивая мужчину от себя, но он, будто обратился в каменную стену, с которой было невозможно совладать. Крепкая хватка на моей талии усилилась, и, впиваясь пальцами в мою кожу, Глеб потерся своей небритой щекой о мою, раздражая каждый участок расшатанной нервной системы. Наши губы оказались в опасной близости, а дыхания вдруг участились. Воздух заискрил; он стал слишком осязаем своими электрическими вспышками, витающих вокруг нас с Глебом.
— Есть, Кира, — тихо сказал Стацкий, глядя в упор на меня своей затуманенной серой дымкой. — Просто ты отказываешься это принять. Дай мне шанс объясниться… тогда мы не поняли друг друга и потеряли самое ценное, что смогли обрести.
— Нет, Глеб, — я из последних сил сопротивлялась его соблазну. — Уходи. Мне еще вернуться ко Льву надо и объяснить свой побег, — нахмурившись, я выставила свои ладошки, будто распорки, желая отдалиться от Стацкого, но какого было ощущать его крепкую мускулатуру… боже… это сущее наказание вдобавок к моим страданиям по мужчине.
— Забудь о нем, пряник, — настойчиво тряхнув нас обоих, Глеб вновь разозлился. — Кира, я люблю тебя! Ты слышишь меня, черт возьми!
— И что с того?! — не отставала от него, копируя эмоции. Мои чувства к нему не остыли, но и давать слабину себе – слишком жестокий удар под дых.
Глеб сцепил губы в тонкую полосу, и, полоснув по моему лицу уничтожающим взглядом.