Не мой идеал - стр. 52
Они свернули направо и остановились у деревянной двери с маленьким окошком, за которой начинался тамбур на три квартиры. Марков надавил на квадратную кнопку звонка, и тот пронзительно заголосил по-птичьи.
— Сейчас, — моментально откликнулся на вызов уверенный женский голос, вслед за которым послышались тяжёлые торопливые шаги, и дверь распахнулась с такой силой, что не будь рядом шефа, она наверняка убила бы не успевшую отскочить в сторону девушку.
Дама средних лет, одетая в китайский домашний костюм с местного рынка, кивнула им и заспешила обратно. Её движения были настолько порывисты и резки, что Тая уже мысленно поёжилась, представив, насколько она неаккуратно обращается с бессловесными пациентами.
Но отступать было поздно. Марков пропустил её вперёд, а сам замкнул шествие, таща за собой упирающегося Вилли.
В квартире было уютно и чисто.
— Проходите, тапочки на втором ярусе, — произнесла хозяйка командирским тоном. — Гриша, ну ты всё сам знаешь. Покажи своей девушке, где можно раздеться.
— Не беспокойтесь, Римма Аркадьевна! — бодро отозвался шеф, напоминающий сейчас старосту класса, пришедшего к учителю с ответственным поручением.
— Давайте, а я пока Сёму загоню, — хозяйка снисходительно посмотрела на Вилли и, хмыкнув, скрылась в зале, прикрыв за собой дверь.
— Мы точно вовремя? — прошептала Тая, но Марков сделал ей знак рукой: мол, всё в порядке, и протянул мохнатые розовые тапочки.
— Готова? — спросил спутник, снимая с плеч девушки куртку и вешая её рядом со своим пальто. — Идём же.
Войдя в просторный зал, Тая, держа на коротком поводке Вилли, первым делом обратила внимание на двухъярусную клетку, стоящую на туалетном столике рядом с окном. И сразу поняла, что Сёма — большой и упитанный серый попугай с красным оперением хвоста, которое выглядело как кардинальская мантия, скрытая под невзрачной серой накидкой.
Римма Аркадьевна как раз подсыпала зерно, а закончив, захлопнула дверцу клетки.
— Пр-р-ришли! — раздался недовольный каркающий голос, довольно низкий для попугая. — Снова мор-р-рока!
— Сейчас кого-то накроют пледом! — засмеялась хозяйка, в голосе которой слышалась только гордость за питомца.
— Пр-р-роизвол! Пр-р-реступление! — попугай приподнял хохолок и втянул голову в плечи, сделавшись похожим на курицу, сидящую на жёрдочке.
— Уймись, Семён! — на этот раз окрик хозяйки был строгим, и птица, зыркнув маленькими глазками, замолчала. — Люблю жако за то, что очень умны. А этот особенно дорог, от контрабандистов достался, по блату, так сказать. Почти сдыхал, стервец!
Римма Аркадьевна, объясняя всё это Тае, присела на кожаный диван и указала на место рядом с собой. Марков, поставив переноску на одно кресло, сам сел во второе, предварительно приоткрыв пластиковое окно так, чтобы Гай мог высунуть морду, помеченную чёрными полосками, но не сумел бы выбраться без дополнительной помощи, на что кот сердито фыркнул, а потом, взглянув на хозяина, жалобно мяукнул.
Вилли, увидев, что объект симпатии почти свободен, дёрнулся в его сторону.
— Да, выпусти ты его! — произнесла ветеринар, обращаясь к Грише. — На руки возьми и держи. Вижу, они у вас ладят.
— Позор-р-р! — мрачно протянул Сема со своей стороны.
— А ты думал, что драку увидишь, а сам в клетке отсидишься да перышки почистишь! — обернулась к нему Римма Аркадьевна, и попугай замолк, на всякий случай отодвинувшись на жёрдочке подальше.