Не могу забыть… Люблю. Сборник - стр. 22
– Конечно, есть: свои, садовые. – Валентина вышла на кухню и вернулась оттуда с тарелкой румяных сочных яблок. – Ешь, милая.
– Накатывает на меня периодически тошнота, видимо, с желудком что-то, – постаралась я объяснить свой гастрономический выбор, чтобы не обижать Валентину отказом от её угощений.
– Сходи-ка, ты Лариса, к врачу, – настоятельно посоветовала мне Валентина. – Прямо завтра. Не затягивай!
– Так у меня ещё регистрации нет, и полис медицинский, наверное, обновить надо.
– У нас недавно платная клиника открылась, там всё по записи, очередей практически нет, и врачи грамотные работают. Если у тебя с деньгами сейчас туговато, только скажи, мы с отцом всегда поможем.
Я была растрогана до глубины души материнской заботой этой женщины, с которой, в общем-то, мы никогда не были особо близки.
– Спасибо! – ответила я, слегка прослезившись. – Завтра обязательно схожу. А деньги есть, не волнуйтесь, кое какие сбережения у меня имеются. На первое время хватит, пока подыскиваю себе работу.
Мы немного помолчали, потом Валентина осторожно спросила:
– А с Егором-то это у вас серьёзно или временная размолвка?
– Серьёзнее некуда… У него другая, уже ребёнка ждут. Только папе пока не говорите, не хочу грузить его своими проблемами.
Глаза Валентины наполнились слезами.
– Не скажу, не скажу, – пообещала она. – Сама поговоришь с ним, когда будешь готова. А если тебе надо поделиться своей болью, знай, что я всегда готова тебя выслушать.
– Пока ещё очень скверно на душе. Я даже психотерапевта посещала. Его сеансы помогли мне снизить накал эмоций, но до полного душевного комфорта ещё очень далеко.
– Знающий специалист – это всегда хорошо! Дело в том, что люди, сами не пережившие предательство, не в состоянии понять, что с тобой происходит на самом деле. Что греха таить, когда несколько лет назад подобная ситуация случилась с моей родной тётей, я тоже не могла её понять. Со своим мужем она прожила почти тридцать лет и всегда считала, что у неё образцовая семья. Возможно, так оно и было, только вот таких «образцовых» семей у дяди было две. Когда всё вскрылось, тётя плакала, яростно искала виноватых, придумывала разнообразные планы мщения, костерила на чём свет стоит своего мужа, но больше всех доставалось молодой сопернице. Наша жалость не успокаивала её, а только подогревала на новые безрассудства.
Я усмехнулась. От рассказа Валентины повеяло чем-то до боли знакомым. Неужели и я веду себя сейчас так же, как её обманутая тётушка?
– Я тогда никак не могла взять в толк, – продолжала Валентина, – отчего моя любимая тётя так себя ведёт. Неужели нельзя разойтись достойно и цивилизованно? Ведь всем родственникам уже давно было известно, что дядя относится к категории мужчин-бабников, и было бы логично ожидать от него чего-нибудь подобного. Но тётя продолжала, то закатывать истерики, то впадать в меланхолию, и только гораздо позднее я поняла, что она просто не знала, как иначе выплеснуть свою душевную боль.
– Далеко не все понимают, насколько болезненным бывает предательство в интимных и доверительных отношениях. И дай Бог, чтобы им никогда не пришлось осознать весь ужас и глубину того вреда, которому подвергается психика в результате измены, – сказала я и подумала, что после того, как разберусь с желудком, обязательно позвоню Андрею Сергеевичу.