(не)милая Мила - стр. 29

Папа умер, когда мне исполнилось пятнадцать. Мама как раз собиралась на пенсию, но пришлось отложить на целых десять лет. Папа был начальником строительного управления, а мама – учительницей младших классов. Привыкнув к достатку, с трудом приучаешь себя экономить на колготках. Я подрабатывала где могла с девятого класса, но при этом успевала учиться почти на отлично и вести развеселую студенческую жизнь.

Оказавшись в шестьдесят пять лет на пенсии, мама заскучала и обрушила весь свой опыт, и житейский, и педагогический, на меня. Забывая при этом, что я уже далеко не первоклассница. И даже в тех случаях, когда она была категорически права, именно эта ее категоричность и безапелляционность отталкивала, заставляя становиться на дыбы.

Да, так вот мама предложила забрать Инку на время к себе. Жила она в трех трамвайных остановках от меня, поэтому вполне могла водить ее в садик. Но это был бы уже переборчик. Спихнуть ребенка на бабушку, чтобы кобылкой рвануть на вольный выпас с жеребцом, - это, на мой взгляд, было как-то мерзко. А вот на недельку новогодних праздников – почему бы и нет? Я бы им даже путевки взяла в какой-нибудь пансионат.

Однако все пошло не по плану. То есть не совсем по плану.

Позвонил Кот и обрадовал, что покупает для Инки квартиру – почти новую студию на Пионерке. Поскольку собственность оформлялась на нее, я должна была участвовать в сделке как законный представитель. Посмотрев на эту каморку, я едва не заплакала. Это был типичный «белый слон».

Говорят, когда-то в Таиланде король дарил белого слона тому, кого хотел разорить: эта священная скотина требовала баснословно дорогого ухода. Чтобы сдать эту студию даже по минимальной цене, вложить в нее предстояло столько, что без кредитов не обойтись. Но что я могла сделать? Отказаться? Надо было сразу выбирать какой-нибудь другой вариант, когда только зашел об этом разговор. Потребовать денег на ремонт и обстановку? Не прокатило бы.

Скрипнула зубами и согласилась.

Договор оформили через нотариуса, Кот расплатился с продавцом, я получила документы, ключи и подписала передаточный акт – все заняло чуть больше недели.

- Давай подвезу тебя, - предложил Кот, когда мы вышли из теперь уже Инкиной квартиры.

Ехали молча, и кто бы знал, как мне было паршиво!

- Люда, - заглушив двигатель у парадной, Кот повернулся ко мне. – Извини, что так вышло. Пойми, меня просто поставили перед ультиматумом.

- Я все понимаю, Костя. Жена, тесть… Ты свой выбор сделал.

Я хотела выйти, но он не позволил. Одна рука легла на плечо, другая на колено.

За пять лет я достаточно хорошо его узнала. В том числе и то, как тяжелеют от желания руки и темнеют глаза.

Ну да, ну да… И это я понимаю.

Люда, давай я притворюсь, что согласился на их условия, но мы все равно будем потихоньку встречаться и трахаться.

Стало до тошноты противно. А еще противнее оттого, что тело откликнулось. Таким привычным теплом в животе и немеющими кончиками пальцев. Я – не хотела. А оно было очень даже не прочь.

Нет…

И вслух тоже:

- Нет!

- Что «нет»? – не понял Кот.

- Ничего. Счастливо!

Вывернулась из-под его рук, вылезла из машины, пошла к парадной, спиной чувствуя взгляд. Хотелось скорее подняться к себе, встать под душ и смыть его. Его прикосновения, его голос, его запах.