Не место для героев. Том 2 - стр. 24

– Тогда почему люди считают, что есть человечину плохо?

– Какое-то морально-религиозное табу, чёрт его знает, – пожал плечами Коммандер. – Хотя в заповедях «Да не сожри человечины» ещё не было. Наверное, придумали, чтобы в неурожай и голодные годы люди не убивали и не жрали соседей, а потом прижилось. А может, чтобы не заражались от покойника тем, чем он болел и от чего, возможно, скопытился. Не знаю, я хреново учил историю и ленюсь искать того, кто учил её лучше. Пусть противники каннибализма выясняют, авось найдут обоснование получше, чем: «Это плохо, мерзко и аморально». Лучше б табу на то, чтоб в переулках срать, ввели, куда полезней было бы.

– Любопытная точка зрения.

– Что «любопытного» в том, чтобы заботиться о живых, а не о мёртвых? – скривился Коммандер. – Моралисты, блядь. Я буду долго ржать, если когда-нибудь всё же выяснится происхождение и состав баланды, и окажется, что в неё добавляются переработанные останки сброшенных в канализацию трупов.

– То есть, никто не знает, откуда берётся баланда? – удивилась Хелен. – Я думала…

– Что ты думала? – прищурился Коммандер. – Что где-то какой-то Жорик кашеварит в огромном котле и потом насосом разгоняет эту бурду по трубам по всему городу? Или что это манна небесная?

Хелен пожала плечами. На самом деле о происхождении баланды она не слишком задумывалась, поскольку все вокруг воспринимали её наличие как данность. Из одного крана течёт вода, из семи других – разноцветная еда. О чём тут думать? Хелен и в прежней жизни готовила-то редко, а если доводилось, то продукты всё равно доставлялись или брались со склада. А откуда они появляются изначально, её никогда не волновало. Понятное дело, что овощи и фрукты где-то растут, животных на мясо выращивают… ну а баланду заливают в трубы. Кто и как – не её забота.

– Ладно, иди уже, – махнул рукой Коммандер. – Скоро рассветёт, а там и завтрак поспеет. Тебе ещё переодеться надо, негоже моему адъютанту ходить в мятой форме, будто она в ней спала.

– И не стоит кому-то видеть, как женщина с утра выскальзывает из вашей спальни? – полувопросительно протянула Хелен.

– Да почему нет-то? – удивился Коммандер. – Пусть видят, мне-то что. Меня это никак не дискредитирует. Ладно бы мужик. Или баба страшная была. А так-то чего. Можешь даже пошуметь в коридоре, чтоб точно увидели, тогда никто приставать не будет. Так что, если хочешь завести любовника, то не пались, самоубийцы все уже вымерли.

– А отвадить приставал не прикидываясь, будто трахаюсь с тобой, никак нельзя? – огрызнулась Хелен.

– Конечно, можно, – расплылся в улыбке Коммандер. – И очень просто. Не прикидываться, а на самом деле трахаться со мной.

– Гениально, – поморщилась Хелен, выходя из спальни.

– А то, фигни не предложу, – донеслось ей в спину.

***

– Ах ты, сучка!

Хелен отгородилась от налетевшей фурии подносом, не позволяя ей вцепиться пальцами себе в лицо. Вот и сходила позавтракать, нечего сказать! И чего эта дура взбесилась?

– Совсем мозги набекрень?! – рявкнула Хелен.

Блэкхолл только зло зашипела и попыталась вцепиться ей в волосы. За что получила подносом в ухо.

Вот и что с ней делать? Хелен прекрасно знала, что легко и непринуждённо может скрутить противницу в морской узел, она ведь даже не Избранная. Да и Избранные вовсе не супермены, до генетически модифицированного солдата не дотягивают. Так что это как детей в песочнице избивать, нехорошо как-то. К тому же Блэкхолл – любовница Коммандера, вряд ли он одобрит, если Хелен её покалечит или хотя бы попортит мордашку. Но если не успокоится, то придётся.