( Не ) любимая для Оборотня - стр. 25

На самом деле я давно жила в глубокой меланхолии. Жизнь вот-вот обещала перевернуться с ног на голову. Через пару недель закончится школа, и все мы разлетимся в разные уголки мира.

Мне бы радоваться, но… душу одолевала тоска. Тоска по тому несбыточному, о чем я мечтала, но так и не добилась.

А мечтала я о том, что проживу это год счастливо. Буду прилежно учиться и завоюю сердце Никиты. Насколько же всё в итоге вышло иначе!

День склонялся к вечеру. Мне страшно хотелось на воздух, закат посмотреть. Раньше можно было с Динкой разделить свои печали, но она была слишком далеко, а тревожить ее своими проблемами сейчас я не хотела.

Да, наше общение с подругой свелось к тому, что мы просто перебрасывались с ней дежурными и ничего не значащими фразами. Все-таки расстояние разделяет…

Поэтому я отправилась на крышу в полном одиночестве.

Крыша нашего дома была достаточно плоской для того, чтобы можно было безопасно на ней посидеть, любуясь открывшимся видом на окрестности. Конечно, рассматривать городок с высоты трех этажей было не так уж увлекательно, поэтому мой взгляд устремлялся туда, где виднелась кромка леса.

Сегодня был потрясающе красивый закат. От ярких красок неба защемило сердце. Я уселась в позе лотоса и уставилась вдаль, пытаясь как-то удержать тот поток эмоций, который буквально разрывал душу на части.

Неужели через несколько недель все закончится? По школе скучать я точно не стану, но… почему так больно? Почему стыдно, словно я в чем-то действительно виновна? Отчего у меня ощущение полного провала?

И в этот момент я поняла, что больше всего меня гложет… недопонимание с Никитой. Ах, если бы он хоть раз выслушал меня! Даже не ради того, чтобы у нас завязались отношения, а просто… чтобы я не чувствовала себя такой ничтожной.

На душе стало просто паршиво. Достала из кармана кофты бутылочку с тоником – прихватила из холодильника, пока папа не видит, и решила... выпить в одиночестве.

Не помогло.

Даже не помню, в какой момент выудила из рюкзака блокнот и ручку, но уже через полчаса нашла себя за весьма странным занятием.

Я писала письмо. Никите. Да, именно ему. Не настоящему, конечно же (ему я никогда в жизни ничего писать не стану). Какому-то другому Никите из моих фантазий, который мог бы прочесть и не посмеяться, а может даже понять…

На самом деле мне просто хотелось излить душу, вот и всё…

Поэтому на бумагу стремительно легли строчки:

«Никита, привет! Я понимаю, что ты никогда не прочтешь этого письма, но все-таки хочу его написать.

Знаешь, мне так плохо сейчас! Потому что… я всё равно люблю тебя. Знаю, что дура, знаю, что ты никогда даже не посмотришь в мою сторону нормально, но я ничего не могу с собой поделать.

А еще мне больно. Больно, что козни этой спесивой дуры разрушили между нами даже возможную дружбу.

А еще мне обидно, что ты так и не выслушал меня. А я ведь не была виновна в том, что в твой дом приехала полиция… Меня подставили, и я знаю, что это сделала Милена, но... ты не поверил мне.

Поэтому я говорю тебе «прощай». Скоро мы разъедемся и, возможно, больше не увидимся. Никогда не скажу тебе этого лично, но я… буду скучать по тебе.

Аля»

На бумагу закапали слезы, и я поспешно захлопнула блокнот.

Блин, я же не собиралась реветь, но это письмо… оно словно разрушило во мне все связи с прошлым, распоров старую рану. Однако это боль во благо. Иногда неправильно сросшуюся кость нужно сломать заново, чтобы снова начать ходить. Однако как же это было печально! Невыносимо, тяжело, больно…