Не к ночи рассказанное… - стр. 37
Пару дней спустя, такой же непроглядной ночью я подошла к черному высушенному скрюченному телу Инги, лежащему на полу. Рот девушки, неестественно приоткрытый, выражал последние муки, испытанные Ингой перед часом облегчения. Глаза были вдавлены внутрь. С высохших костяшек пальца кольцо удалось снять без проблем. И только я зажала в ладошке смертельное украшение, за окном проскользнула тень. Я обернулась, столкнувшись с громадным балахоном, преграждающим путь к выходу.
– Отдай кольцо! – сотрясая землю, прорычало черное отверстие в капюшоне.
– Стой там, где стоишь! – недовольно закричала я, пронзая образ уверенным взглядом.
Меня буравили красные точки вместо глаз в капюшоне, пытаясь вызвать животный страх.
– Я – равновесие и баланс! Ты прекрасно знаешь, какими силами я наделена. Так что не советую связываться. Рангом не дорос.
– А я Сатана!
– Да мне хоть папа Римский, – устала спорить я, не видя в правителе темных сил реального противника. – Давай уже убирайся вон! Пошел отсюда!
– Ты пожалеешь об этом!!!
Сатана исчез. А я крепче сжала в ладони кольцо Таната. Нужно торопиться домой!
В комнате Нины на двуспальной кровати в подобных Инге мучениях страдал Кирилл. Но процесс мук от печати подошел к концу, теперь мужчине полегчает.
Поздним вечером следующего дня я уложила спящего сына в кроватку. Укрыла плюшевым одеялом и застыла, не в силах оторвать от него взгляд. Материнское время и существование изменились, я это понимала. Но только в те моменты, когда удавалось побыть рядом с Антошкой. Теперь моя жизнь отнюдь не монотонна. Хотя, несмотря на избыток событий, связанных с борьбой, остальные моменты повторяются по сто раз. Все равно что-то в этом есть разное. И как бы хотелось еще больше времени проводить с моим сыном. Чаще кормить, укладывать спать и засыпать самой рядом…
На мне бессчетное количество ран и синяков от побоев после стычек с демонами. Но регенерация действует в сотни раз быстрее, когда я любуюсь маленьким непропорциональным телом и ручками, закинутыми поверх головки, повернутой в сторону. Когда я вижу пухленькие согнутые ножки, напоминающие аппетитные рогалики. Когда я смотрю, как безмятежно спит мой кроха в созданном мной и Ниной уюте.
И нет ничего более важного, чем спокойствие моего сыночка и его благополучие. Мое дыхание стало чуть чаще, на лице возникла улыбка. Антоша издавал едва заметное сияние, наполняя комнату бесстрастием и покоем. Мой сын от смертного человека, сотканный из всего самого светлого и невинного – будущая угроза любому Злу.
Но до конца наслаждаться не позволяло только одно – любимый… Любимый, в смерти которого я виновата. Любимый, с которым я никогда более не увижусь и не проживу хоть и короткий по человеческим меркам, но век. Я повернулась к кроватке спиной, и лицо мое исказилось судорогой боли.
Я подошла к стене напротив. С полки взяла красную бархатную коробочку. Нерешительно открыла. И вместо кольца, подаренного любимым, положила в нее кольцо Таната. А свое кольцо сжала в ладони. Мне казалось, будто пол уходит из-под ног, и я лечу в пропасть при каждом воспоминании о времени, проведенном с любимым. Я улыбаюсь, пытаюсь шутить, негодую, борюсь с нечистью. С невыносимым безустанным рвением и упорством в глазах, что прячут мою слабость и бессилие. Я только успела ощутить, как грани колечка впились в кожу крепко сжатой ладони, как, услышав позади голос Кирилла, ослабила хватку.