Не имеющий известности - стр. 17

В 1648 году построена в Опочке на Завеличье, то есть за рекой Великой, деревянная церковь во имя апостола Фомы. В 1651 году дворцовый крестьянин Егор Гадуков хвалился, что побьет опочецких дворян. Каких конкретно дворян и в каком количестве – неизвестно. Сохранился только указ псковскому воеводе князю Львову об «учинении допроса, по объявлению Псковского помещика Бедринского Дворцовому крестьянину Георгию Гадукову в том, что он похвалялся побить Опочецких дворян». Что с ним после допроса сделали, тоже неизвестно. Скорее всего, высекли и отпустили домой. Шел, поди, домой и думал, что еще дешево отделался.

В 1672 году в июне и июле трижды мироточила икона Святой Чудотворной Опочецкой Божией Матери. Видимо, повод для мироточения был, но мы его уже вряд ли узнаем. В 1675 году, в январе, сразу после кончины Алексея Михайловича, в доме воротника Харитона Трошкова мироточила икона Казанской Божией Матери, а в доме Лаврентия Чернавина мироточила икона Благовещения Пресвятой Богородицы. В марте 1681 года снова замироточила икона Святой Чудотворной Опочецкой Божией Матери. Снова неизвестно, по какому поводу. В 1684 году на дороге в Опочку был убит опочецкий казачий голова Сергей Шелгунов. В 1686 году стрельцы написали челобитную начальству с просьбой построить новую караульню взамен старой – сгнившей и обвалившейся, «чтоб нам холопем Вашим, будучи на Вашей, Великих Государей, службе, на караулех в той караульне холодною смертью не помереть». Начальство согласилось и построило. В 1688 году опочане решили пойти крестным ходом в Святогорский монастырь Успенской Пресвятой Богородицы и просили у великих государей Ивана Алексеевича, Петра Алексеевича и у великой княжны Софьи дать им опочецких стрельцов для охраны икон и церковной утвари «сколько человек пригоже». Власти распорядились прислать для охраны сто стрельцов.

Вот, собственно, и все о XVII веке в Опочке. Рассказ об Опочке XVIII века лучше всего предварить цитатой из книги опочецкого краеведа Леонида Ивановича Софийского «Город Опочка и его уезд». «В царствование Петра Великаго войны со шведами уже ея не коснулись, и она мало по малу, с течением времени, снизошла на степень обыкновеннаго города». После войны со шведами граница отодвинулась от Опочки к Балтийскому морю. Волей-неволей, а пришлось «снисходить на степень обыкновенного», или, проще говоря, превращаться в захолустный провинциальный город. Крепость, конечно, в Опочке была, и в ней даже стоял военный гарнизон, но валы оплывали, и никто их уже не восстанавливал, стены гнили и обваливались, кровля на башнях проваливалась, а водяной осадный колодец землей заплывал, заплывал да и заплыл совсем. Чтобы уж закончить повествование о крепостных сооружениях, скажем, что в сентябре 1774 года в городе случился пожар и все, что еще оставалось от стен, башен и ворот, сгорело. Сгорело еще пять деревянных церквей, почти сто обывательских домов и один дом питейный. Хуже всего то, что сгорела еще и часть опочецкого архива, сложенная в подвале соборной церкви. После этого пожара уже ничего из крепостных сооружений не восстанавливалось, и церкви построили в другом месте. Остров, на котором стояла более трех с половиной веков Опочецкая крепость, уже не застраивали.