Не хочу - стр. 9

– Есть, – доставал я трофейные сигареты и угощал всех. Сам я не курил, но старался достать табак, где только мог, понимая, что ребята нуждаются. Вася тоже с радостью прикуривал, и после первой затяжки просил сыграть что-нибудь из репертуара Битлов.

– Как ты так быстро переставляешь аккорды? – пытался Вася поймать мою технику.

– Не знаю, – смущался я комплиментам. – Наверное, дело в скрипке.

– А ну, покажь еще разок, – не унимался Вася.

– Смотри, – не отпускал я из рук гитару. – Все звуки в аккорде должны звучать одновременно. Для этого песню надо сначала учить без пения, в очень медленном темпе. Отрабатывать каждую ноту, и следить за каждым пальцем. Вот так, – сыграл я несколько аккордов подряд.

– Узнал?

– Yesterday.

– Ну да. На, попробуй.

Вася старался, пальцы не слушались, и выходило не очень.

– Нет, не так. Подготавливай руку для смены аккорда немного заранее. Примерно на одну восьмую раньше, чем закончится первый и начнется второй. За это время ты успеешь представить будущее своих пальцев.

– Будущее пальцев, – рассмеялся Артурчик. – Ну ты, Джимми даешь.

– Не мешай профессору, – заступался за меня Вася. – Что там дальше?

– Короче, переносить руку начинай только в самый последний момент. Да, и играй аккорды парами. Следи, чтобы новый аккорд с первой же восьмой прозвучал достаточно ярко, для этого зажимай плотно струны, иначе будут дребезжать. Старайся играть вслепую, не смотри на левую руку. Развивай механическую память и не будешь постоянно смотреть на гриф в поисках нужных ладов. И так тысячу раз.

– Тысячу?!

– Не меньше.

– А ты как хотел? Хочешь стать Джимми Хендриксом – трудись, как папа Карло. В этом деле главное упорство, – заметил Артучик. – Так ведь, Джимми? Д

– Так, – согласился я.

– Ты сколько часов в день играешь? – спросил он Васю.

– Один-два.

– Мало.

– А Родине кто служить будет, – усмехнулся Вася. Да и рука быстро начинает болеть.

– Вот, рука, говорит, начинает болеть, профессор, – иронизировал Артур.

– Значит, неправильно ставишь руку, – вспомнил я слова своего учителя по скрипке. Тот все время поправлял меня, приговаривая: «как руку поставишь, так музыка и поплывет».

– А у тебя пальцы не болят?

– Уже нет, – улыбнулся я и показал ему свои мозоли на подушечках пальцев. По сути, не подушечки, а задубевший матрас.

– Ну, ты даешь, Джимми, – вздохнул Вася и принялся перебирать аккорды.

– Заниматься музыкой надо так же, как заниматься любовью. Вася, чувствую, ты еще девственник, – снова засмеялся Артур.

– Не твое дело.

– Да ты пойми, гитара, как женщина, чем чаще берешь в руки, тем лучше звучит, – добавил многозначительно Артур.

Я привлек к себе «гитару» и поцеловал в губы. Та красиво увернулась:

– Не хочу.

– Не хочешь быть гитарой?

– Жить хочу, а не играть, – ответила она и снова уткнулась в звезды.

– Ты безумна.

– Я знаю.

– Ты невыносима.

– Знаю.

– Временами ты просто мегера.

– Знаю-знаю. Хватит признаваться мне в любви.

– Согласен. Тогда слушай дальше…

Я бросил взгляд на сопки, которые уже подернулись охрой, будто следы солнечных лучей застыли на зеленых холмах, желая еще немного поваляться на мягком коврике заполярного мха. На сопки можно было смотреть бесконечно, если бы не «Голос Америки», если бы не мой дружок Гришка, который жил в соседнем подъезде. Я с гитарой шел к нему. В отличие от меня, отличника, он был заядлым курильщиком и беспросветным двоечником. Сегодня он опять схлопотал пару, и у меня снова появилась прекрасная возможность сбежать из дома после обеда под предлогом помочь Грише. «Help I need somebody» – промелькнул у меня в голове знакомая строчка, недавно подобранной песни. Вообще Гриша служил отличным предлогом отдохнуть от домашней рутины, будь то помощь по математике, физике или что там мне в голову взбредёт. Его мама Зинаида Михайловна была фельдшером полка морской пехоты, и них в квартире были лекарства на все случаи. Кроме того, дома стоял десятилитровый бутыль чистого спирта, который мы по выходным с Гришей употребляли понемногу вовнутрь, доливая после распития в огромный бутыль воды из-под крана. Спирт был горький, но послевкусие приятным. Сладкий дурман очищал голову от проблем, те отваливались одна за другой по дороге к мечте. Освобождая дорогу мысли, простор для ее танца, походка которой была уже неровной и ей просто необходимо отрываться от земли и лететь. Мечте необходим простор. Это был своеобразный пробел в тексте моей примерной жизни. Музыкальная пауза. Поскольку стихи и музыка, вот что меня занимало больше всего на этой ступени жизни.