Не говори, что всё пропало - стр. 23
– Не тесно у сына будет?
– Нет. У него дом в слободе. Там просторно. И участок есть. Буду огурчики выращивать. Да и, много ли мне осталось небо коптить? Одной уже страшно. Помру, вот, ненароком, и буду лежать тут, пока сын не приедет. Он меня не часто навещает.
Остальные квартиры оказались ещё хуже, поэтому, Ирка, скрепя сердце, остановилась на той, которую продавала бабушка. Галка предприняла ещё одну попытку уговорить её купить ту, что в центре, но Ирина была непреклонна. После покупки денег и так не очень много оставалось, а с работой так ничего и не было ясно. Не теряя времени, оформили все формальности и договорились, что бабушка освобождает жильё в течении двух дней. Уже вечером, завезя Галку домой, она рассчитала няню и уселась на кухне пить чай. За день устала сильно, и хотелось лечь и отдохнуть с книжкой, или у телевизора. Но разлёживаться было некогда. Завтра с утра решила отвезти детей к родителям Игоря, поэтому, предстояло ещё подготовить и сложить детские вещи.
С непривычки, рано вставать было трудно. Пересилив себя, соскочила, накинула халат и, сунув ноги в тапочки, побежала в ванную комнату умываться. Потом, накормила полусонных детей, быстро их одела, усадила в машину, погрузила вещи в багажник и, наконец, выехала со двора. Лидочка быстро уснула, а Сёмка прилип к стеклу, глядя на проносящиеся мимо дома. Людей было мало, как и машин, поэтому из города выехала быстро.
Выскочив на трассу, Ирина притопила педаль газа, и «Ауди», словно застоявшийся жеребец, радостно рванула по пустой трассе. Ирка любила скорость и частенько, вот так, вырывалась из бесконечной суеты и тесноты города и мчалась, куда глаза глядят, наслаждаясь свободой. Когда это было? Ещё в той, прошлой жизни. Вдруг, подумалось, что детей, в ближайшую неделю, а то и больше, она не увидит. А тут, гонит, как сумасшедшая, словно спешит избавиться от них. Даже стыдно стало. Но, на сегодня ещё запланированы поиски работы, а время не резиновое. Нужно успеть пораньше вернуться в город.
Посёлок, в котором жили родители Игоря, показался вдалеке, и поприветствовал солнечными бликами с маковки местной церкви. Только сейчас Ирина заметила, что начинается, на удивление, погожий день. Даже на небе ни облачка. Если бы не стылый морозный воздух, врывающийся в слегка приоткрытое окно, и седая, тронутая инеем пожухшая трава у дороги, проносящая мимо, можно было бы подумать, что весна на улице. Машина ворвалась в посёлок, проехала по центральной улице, свернула на втором перекрёстке и запетляла по переулкам. Наконец, показался магазин, потом старый, ржавый, вросший в землю по самые ступицы, тракторный прицеп и, наконец, голубые ворота с кованной аркой. Приехали.
Машину припарковала у дощатого забора и, подхватив спящую Лидочку и выставив из машины расшалившегося Сёмку, толкнулась в калитку. Стучать пришлось минут пять, пока из дома не вышел свёкор в накинутой на голое тело фуфайке. Иван Сергеевич посмотрел с высокого крыльца, приставив ко лбу, на манер козырька, ладонь, а, потом, узнав Ирку, бодро засеменил по дорожке к воротам, смешно шлёпая великоватыми калошами.
– Вы бы звонок поставили, что ли, – проговорила Ирина, проходя во двор.
– А зачем он нужен? – пропыхтел свёкор, затаскивая следом баул с вещами, вытащенными из багажника. – Днём у нас открыто, все свои, а ночью никто и не ходит. Только ты с утра пораньше появилась. Так, это – в кои веки? Что же нам, ради одного раза проводку тянуть? Не принцесса, чай. Постучать рука не отвалится.