Не гневи морского бога - стр. 33
– Так это потому, что завсегда в ней и прибывали!
– Мужики, кончай базар! Налито уже, остынет ведь. Хотя замечу: Ирек, ты не прав. Кабы ваш Мамай-Батый заглянул чуть севернее, он бы сразу понял, что «жопа» – это не Новгород Великий, а Архангельск.
– Не, на север нам нельзя было. Там даже кони дохли. И скакать не на чем, и жрать нечего.
– Значит, так, захватчик древний, поставь стакан на место: в нем не твой любимый кумыс. И ручонки от мяса подальше: это же свинина, черт побери! Все твои Чингисханы в гробу перевернутся.
– Ладно-ладно, дедушки простят. – Хайруллин быстро осушил граненую емкость, отгрыз приличный кусок мяса и очень миролюбиво сказал: – А вот хохлов мы все-таки поимели.
Наливайко опять попытался вскочить с койки, но снова был остановлен тяжелой ладонью Зверева:
– Угомонись, Петро. Не тебя же поимели. Хотя… – Валентин посмотрел сначала на возмущенного старлея, потом на вальяжно откинувшегося на стуле Хайруллина, – чем-то вы определенно похожи…
– Эй, русский, не кощунствуй!
– Вот так всегда: чуть чего – сразу к русским апеллировать. Только учти, на всякого Челубея у нас свой Пересвет найдется.
– Ха! Там ничья была.
– А вот Иван Грозный твою Казань безо всякой ничьей взял.
– Ну ладно, мужики. – Денис Вилков надел фуражку и направился к двери. – Вы тут воюйте хоть до утра, а мы, евреи, в сторонке подождем.
– Эх, брат, не ожидал от тебя такой генеалогии. Врешь ты всё! Нет у тебя в роду ни одного Моисея. Иначе не хлестал бы шило в этом клоповнике.
Дверь за Денисом захлопнулась. Валя Зверев плеснул спиртное в свой стакан, задумчиво покачал головой и изрек:
– Евреи всегда были предателями! Но наш Дэнчик не такой. Друзья, – он повертел в пальцах большой кинжал с красивой наборной рукоятью, которым только что резали свежесваренное мясо, – может, нам устроить коллективное обрезание? А потом хором попросить израильское гражданство.
– Не-а. Туда наша подводная красавица просто не пройдет. А без неё какая ж это жизнь!
Четыре офицера согласно покивали головами и с удовольствием выпили.
– Алло! Алло!
– Кто это? Очень плохо слышно.
«Когда здесь по-другому было?»
– Это Денис! Я из Гаджиево звоню. Любаша?!
– А-а-а, Денис. А Любочки дома нет. Это Елена Гавриловна.
«Любимая теща!»
– Как нет?! Она у бабушки?
– Ой, Денис, у нас новости! Любочку пригласили на гастроли за границу! В Германию. А сейчас она на репетиции в филармонии.
– Елена Гавриловна, так ведь поздно уже, двенадцатый час!
– Они сейчас репетируют не индивидуально, а в составе всего оркестра. Это уже генеральные прогоны! Но помещение освобождается только после окончания всех репертуарных программ, примерно в 22.30. Вот и приходится беднягам чуть не до утра…
– …как до дома-то… добираться потом?!
– Ой, Денис, звук временами пропадает! Ты не волнуйся: у кого нет своих автомашин, те такси заказывают. Прямо до подъезда. А филармония оплачивает!
«Черт, с такой связью я самое главное не успею сообщить!»
– Елена Гавриловна! Передайте Любе, что я… в Москве… на праздники!
– Что-что?!
– Седь-мо-го ноября… приед…!
– Да-да! Именно 7 ноября! Утром Любочка улетает, а уже вечером первый концерт в Берлинской государственной опере. Это великий театр! Такая честь!
– Какая еще на х… честь?! Повторяю: я буду… оскве… 7 нояб…
– Ничего не разобрать! Но ты не волнуйся, мы с папой её проводим до самого самолета. Отдыхай у себя на Севере спокойно.