(Не)фальшивая история - стр. 28

– Ноа, когда ты планируешь вернуться на ринг?

– Ты решил использовать дисквалификацию, чтобы уделить время личной жизни?

Я был ошеломлен. Еще мгновение назад здесь никого не было, а теперь нас окружала стая папарацци, их лица исказились в гримасе алчности. Я взглянул на Джину и увидел, что она тоже растеряна, словно олень, попавший в свет фар.

– Эй, все в порядке? – прошептал я, стараясь, чтобы никто не услышал. В конечно итоге, я ожидал, что нас где-нибудь настигнут фотографы.

– Да, просто… неожиданно, – ответила она, опустив взгляд к своим ярким кроссовкам, ее голос дрожал.

Я сжал наши руки сильнее, пытаясь придать ей уверенности.

– Я разберусь, – пообещал я и повернулся к репортерам, мой голос был твердым, как сталь. – Ребята, по одному, пожалуйста. У нас нет комментариев по поводу наших личных отношений.

Но репортеры не унимались, они продолжали задавать вопросы, словно стая голодных волков, пытающихся вырвать кусок мяса. Мои слова тонули в хоре вопросов и криков. Папарацци напирали, их лица были искажены азартом. Я почувствовал, как адреналин закипает в моей крови, и мне захотелось растолкать их всех, проложить себе путь силой.

Но я сдержался, стараясь усмирить дикого зверя внутри меня. Я знал, что любой мой импульсивный шаг будет использован против меня, как это всегда и бывало, будто на мне было чёртово проклятие, преследующее героя трагедии. Раньше мне было плевать, но теперь девушка рядом со мной была моей ответственностью.

– Джина, Ноа, посмотрите сюда! – крикнул один из фотографов, и вспышка, словно молния, ослепила меня. Я инстинктивно прикрыл глаза, пытаясь защититься от этого шквала света, и почувствовал, как Джина прижалась ко мне. Её тело было напряжено.

Проклятье.

Когда вспышки утихли, я открыл глаза и увидел, что папарацци отступили, оставив нам узкий проход. Я заметил, как Джина начала нервничать, её дыхание стало прерывистым, и понял, что пора уходить.

– Извините, нам нужно идти, – я вновь обратился к толпе людей с камерами, которые хотел разбить об их головы. Опять заставил себя сдержаться. Вновь взял Джину за руку, и повёл её за собой. Репортёры преследовали нас, но я не обращал на них внимания. Я знал, что завтра наши фотографии будут на первых страницах всех таблоидов, и что слухи о нашем “романе” будут только усиливаться.

"Как ты и хотел, чёрт возьми, Ноа", – промелькнуло у меня в голове, но сейчас мне было всё равно. Я хотел только одного – увести Джину подальше от этой суеты, от этого змеиного клубка папарацци, и защитить её.

Я подвел нас к моему черному внедорожнику, припаркованному в конце квартала. Открыл дверь, помог Джине забраться внутрь, затем обошел машину и сел за руль.

Когда я повернул ключ и выехал на дорогу, я бросил взгляд на девушку. Она откинулась на сиденье, глаза закрыты, грудь тяжело вздымалась с каждым вдохом, словно она пыталась сбежать от той реальности, в которой мы оказались.

Нужно положить этому конец. Моя репутация не стоит того, чтобы портить Джине жизнь. Даже несмотря на то, как сильно я хотел, чтобы она осталась.

Почему я не мог быть честным с самого начала, вместо того, чтобы устраивать этот ад для нас обоих?

Потому что ты идиот, Ноа.

Я отогнал эти мысли.

– Ты в порядке? – тихо спросил я.