(Не)единственная - стр. 38
Если бы он только знал, как мне это нужно!
Молчание затягивается. Я боюсь, что уже не услышу ответа, но Дарион внезапно отмирает.
– Хорошо, – произносит глухим тоном. – Еще один месяц. Если в течение этого времени ты не зачнешь, мы расстанемся без истерик и упреков. Со своей стороны обещаю, что позабочусь о твоем будущем.
Он высвобождает руку из моих пальцев и, поднявшись, идет к дверям.
– Подожди! – спохватываюсь и вскакиваю вслед за ним. – У меня есть условие!
Дарион застывает. Его плечи напряжены, спина прямая, как палка. Он не считает нужным обернуться ко мне.
– Какое? – слышу бесцветный голос.
– Все ночи этого месяца будут мои. Если тебе по какой-то причине придется покинуть Лемминкейр, ты возьмешь меня с собой.
И снова молчание. И снова Дарион не торопится отвечать.
Стою, смотрю ему в спину и нервно мну кружева на платье.
– Я подумаю, – раздается ответ.
Дверь закрывается у меня перед носом.
Какое-то время я ошарашенно хлопаю ресницами. Потом на меня накатывает осознание действительности. Оно проходит по телу волной усталости. Ноги наливаются свинцом, и я опускаюсь обратно на стул.
Не хочу даже думать, на что подписалась. Это надо же ляпнуть такое: «все ночи»! Где была моя голова? Точно не думала в этот момент!
Но сказанное слово не воротишь. Придется потерпеть странную «любовь» дарга. Может, удача будет на моей стороне, и терпеть придется недолго. Вдруг я уже «залетела»?
Эта мысль наводит на следующую: отвар! Через три дня он покажет, беременна я или нет. Но зачем терять эти три дня? Анабель обещала мне встречу с сыном за каждую ночь с ее мужем.
Господи, как мерзко это звучит! Сказал бы кто, что такое со мной случится – не поверила бы.
***
После обеда продолжаю изучать замок, потом поднимаюсь в библиотеку. Хочу познакомиться с историей самого Лемминкейра.
С Дарионом больше не сталкиваюсь. Догадываюсь, что он нарочно избегает меня. Но я только рада. Не знаю, смогла бы сохранить спокойствие или нет, захоти он прямо сейчас повторить вчерашнее.
А вот мысли о минувшей ночи преследуют меня. Стараюсь о ней не думать, как и обо всех предстоящих ночах. Убеждаю себя, что могло быть и хуже. По крайней мере, у меня ничего не болит. В физическом плане.
А вот в душевном немного сложнее.
У меня стойкое ощущение, что Дарион был намеренно груб. Он даже не пытался быть ласковым. Или за что-то мстил своей жене, или старался ее оттолкнуть. Показать, какая он сволочь, заставить ее забыть дорогу в его кровать.
А может, я просто пытаюсь его очеловечить? Может, для даргов такие отношения в порядке вещей?
Они не влюбляются, не ухаживают и не любят…
Все, я запуталась!
Вздохнув, захлопываю очередной фолиант. Откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза.
– Светлейшая льера, – из глубины стеллажей долетает голос Ниффелиуса. – вот еще одна книга. На этот раз «Жизнеописание и славные дела Рейдарна Лемминкейра», отца нашего лаэрда.
– Дарион Рейдеррин Лемминкейр, – произношу, вслушиваясь в звучание слов. Мне уже известно, что у даргов есть свое подобие отчества. – Интересно, а как будет звучать второе имя у сына Дариона?
Призрак останавливается рядом со мной. Я даже с закрытыми глазами ощущаю колебание воздуха и слабый сквознячок.
– Дерреин, светлейшая льера.
– Красиво, – вынуждена признать.
***
Ужин накрывают в той же трапезной.