Не дразни меня - стр. 28

– Говори, – расставляет ноги шире и касается моего бедра.

– Я хотела поговорить… – заикаюсь глупо, – В общем, я хотела спросить у тебя…

– Чего ты мямлишь?

Неожиданно подавшись вперед, он обхватывает мое предплечье и тянет на себя. Потеряв равновесие, я лечу вперед и падаю на твердую грудь Литовского. От контакта моих ладоней с его кожей разбивает паралич.

Поддев под коленями, он вынуждает согнуть ноги и усаживает меня лицом к себе. Первый же судорожный вдох приносит запах тестостерона и резкого парфюма.

Инстинктивно отклоняясь назад, я смотрю на его яркие губы.

– Вот теперь говори.

Говорить? Как?! О чем?

Он потрясения мои голосовые связки завязались в узел, а язык намертво присох к горлу. Я при желании даже мычать не смогу.

– Что ты хотела спросить, Яра?

Тяжелая мужская ладонь опускаются на мое бедро, а острый взгляд буквально вспарывает сознание. На миг мне кажется, что он знает обо мне все. Все замыслы и тайные надежды.

– Можно… я пересяду?

– Нельзя.

Разболтав лед в бокале, он отпивает немного спиртного, а затем кладет руку на основание моей шеи и, не спеша, тянется к моим губам.

Сердце перестает биться. Оцепенев, я наблюдаю, как приближается его лицо. Спустя мгновение он прижимается к моему рту и, вынудив разомкнуть челюсти, вливает в него алкоголь.

От крепости напитка полость рта вмиг немеет.

– Глотай.

Большой палец руки, удерживающей мою шею, давит под подбородком, а когда я проглатываю виски, медленно ползет вниз вдоль горла.

Жидкий огонь разливается по груди и наполняет живот тяжестью. Мои веки опускаются.

– Лучше?

Киваю.

– Ты была слишком напряжена. Говори.

Я слизываю с губ терпкий вкус и сглатываю остатки напитка. Подушечка большого пальца Адама вырисовывает круги на моей шее.

– В субботу ежегодный прием. На нем будут мои родители.

– И?..

Смотрю на его губы. Теперь я знаю, какие они на ощупь. Твердые. А его щетина жесткая и колючая.

– Возьми меня с собой. Пожалуйста.

Поставив бокал на деревянный подлокотник, Литовский задумчиво закатывает глаза и кладет руку на мою талию. Сжимает ее, пальцами позвонки на пояснице нащупывает.

В голове становится легко и пусто. Это очень крепкий виски.

– Не вижу ни одной причины делать это. Зачем ты мне там нужна, Ярослава?

– Я твоя жена, – напоминаю тихо, – Туда принято ходить с женами.

– Жена?.. Разве?

– Да, – подтверждаю беззвучно.

Хмыкнув, оглаживает ягодицу и легонько ее сжимает.

Господи, боже мой!.. Он же не заставит меня трахаться с ним?! Я не буду!

И тут, накрыв другой рукой вторую мою ягодицу, Литовский толкает меня на себя. В промежность втыкается бесстыже громадный бугор. В панике я упираюсь ладошками в его каменные плечи. В голове взвывают сирены.

– Пожалуйста… – ною жалобно, – Пожалуйста! Я так скучаю по маме!..

– И папе?

– И папе!

По стальному блеску в глазах вижу, что не пронимают его мои мольбы.

Бесчувственный отморозок!

– Я буду достойно вести себя там! Клянусь!.. Тебе не придется краснеть за меня!

– Я не умею краснеть.

– Я тебя очень прошу, Ада-а-ам!..

– Даже не знаю, Яра, – с сомнением качает головой, а я жадно впитываю каждый его жест, потому что не понимаю ни черта.

Литовский как сундук, закрытый на три амбарных замка – ни за что не угадаешь, что он думает и чувствует.

– Пожа-а-алуйста!.. – пищу, внутренне содрогаясь от страха и острых ощущений, что вызывает упирающаяся между ног эрекция.