Не дразни меня - стр. 15

Мечтала о свободе передвижения, к которой привыкла за время учебы в Нидерландах, отсутствии охраны и ограничений в выборе друзей.

Однако отец был непреклонен. В тот же день заблокировал мои карты и выслал за мной своих людей. Под конвоем я вернулась домой, а через несколько дней Литовские убили Марата.

На возвращении я настаивать не стала – маму пожалела. Папа сказал, что без меня она не выдержит. Но и жить самостоятельно тоже не разрешил. Боялся, что я стану инструментом в руках его врагов.

В итоге через год, когда противостояние между отцом и Лютыми достигло катастрофических масштабов, обоюдную ненависть и жажду убийства решили прикрыть этим идиотским браком.

Судорожно вздохнув, набираю отца снова, но он тут же скидывает сам, а через минуту на мой телефон поступает входящий с неизвестного номера.

– Слушаю?.. – спрашиваю настороженно.

– Это я, – грубо отвечает отец и без предисловий продолжает, – Яра! Ты чего названиваешь?!

Я немею от его агрессии. Горло тот час сводит спазмом.

– Ты хотя бы понимаешь, как подставляешь меня?! – шипит, не сдерживая злости, – Мои телефоны прослушиваются! За мной постоянная слежка! Я уже забыл, когда последний раз без хвоста передвигался!

– Я хотела поговорить… – вклиниваюсь в его тираду, потому что знаю, что иначе он даже не спросит, зачем я звонила, и бросит трубку.

– О чем?

– Когда я смогу отсюда выбраться?

– Куда выбраться, Яра?! Сиди там и помалкивай!

– Сколько сидеть?! – восклицаю я, – Всю жизнь?! Я не планировала тратить ее на это!

– Ничего с тобой там не случится. Они дали гарантии, так что хватит ныть!

– Я не ною!.. Отец!.. Хотя бы реши вопрос с моими передвижениями. Меня даже за периметр участка не выпускают.

– Охрана есть?

– Есть. Круглосуточная. Они за каждым моим шагом глядят.

– Ну, и?.. – хмыкает отец, – Ты думаешь, твой телефон не на прослушке?

– Нет!

Боже, если бы он был на прослушке, Лютый давно был бы в курсе моей с Леней переписки, а я сама уже сидела бы в подвале.

– И что ты хочешь от меня? Мы с ним не в тех отношениях, чтобы он шел мне на уступки. Я в полной жопе, ясно!

– Ясно.

– Поэтому на меня не рассчитывай, – отрезает он.

– Я уже поняла. Сама разберусь.

– И не высовывайся! – рявкает отец, – Не лезь на рожон, дура! Целее будешь!

– Маме привет, – говорю я и скидываю вызов.

Из глаз неконтролируемо бегут слезы, но, собрав все моральные силы, я держу себя в руках.

Мне не довелось услышать ничего нового. Ничего. Он никогда не любил меня, а сейчас, когда под угрозой весь его немалый бизнес, я и вовсе выпала из сферы его интересов.

Ленька прав. Мне нужно втираться в доверие к Литовскому. Убедить его отпускать в город и к родителям. Иначе я здесь состарюсь в компании суслика и шлюхастой горничной.

Встаю с кровати, иду в ванную, чтобы умыть лицо и расчесать волосы, а затем, переодевшись в легкое домашнее платье, выхожу из комнаты.

Я знаю, что он уже дома. Обменялись приветственными взглядами в окно, когда он приехал. Вот теперь только выманить бы его из их с Кариной комнаты.

Останавливаюсь у двери и прислушиваюсь. Тихо, но иногда чудится то музыка, то смех. Будто кто-то короткие ролики в тик-токе листает.

Ударяю костяшкой пальца два раза и принимаюсь ждать. Через полминуты дверь открывается, и я вижу вытянувшееся от удивления лицо горничной.