Не чужие дети - стр. 23
— Тётя Еся, почему ты так рано встала? — спросил он, широко зевая.
— Мне на работу надо.
— Уже в сад собираться, да?
— Нет. Вы сегодня дома останетесь. Побудете с тётей Соней. Иди спи. Времени совсем мало.
Но в детскую он не пошёл. Забрался на стул и надулся маленьким хомяком. Видно было, что глаза у него слипаются, но он стоически с этим боролся.
— А что это у тебя? — показал на чашку.
— Кофе. Я утром всегда пью кофе.
— Можно попробовать? — Он поднял голову и снова зевнул. Потёр глаза кулаками и, кажется, всё-таки начал по-настоящему просыпаться.
— Ты же уже пробовал и сказал, что тебе не нравится.
— Я ещё раз хочу.
Я подвинула к нему чашку. Отхлебнув, Костя поморщился и потянулся к сахарнице. Я подвинула её ближе, и племянник сам добавил сахар. Мешал, хмурясь, а я наблюдала за ним.
— А ты не передумаешь насчёт коньков? — вдруг спросил он.
— Не передумаю. Только ты должен пообещать, что тоже не передумаешь заниматься. Это сложный спорт, Кость. И большой труд. Придётся много работать и ещё успевать делать уроки.
— Я знаю. — Он отпил сладкий кофе. Облизнул губы. — Вот так вкусно. Попробуй. Ты пьёшь гадость, а с сахаром вкусно.
Сладкий кофе я ненавидела, но всё-таки поддалась. Костя ждал одобрения.
— Вкусно, — подтвердила я. — Но мне всё равно больше нравится без сахара. Так что? Ты дашь мне честное слово мужчины, что не передумаешь кататься?
— Да! Честное слово мужчины! И про Олимпиаду не передумаю! — запальчиво протараторил он. — И про золотую медаль.
Малодушная мысль сказать, что с фигурным катанием ничего не выйдет, рассеялась. Да, встав, я убедила себя, что именно это надо сделать. Сказать, что у нас нет денег. Но кто просил меня давать поспешные обещания? Да и как было не пообещать коньки мальчику, у которого не осталось никого, кроме меня и маленькой сестры? Мальчику, который в ответ пообещал подарить мне свою олимпийскую медаль?
***
— Спасибо тебе, Сонь, — в который раз поблагодарила я соседку.
— Прекрати, пожалуйста. С тебя пирожные, как и договаривались. Всё, больше ничего слышать не хочу.
— Давай я тебе всё-таки заплачу. Понимаю же…
— Если бы понимала, не говорила бы такую чушь, — строго оборвала она. — Я прекрасно вижу, как тебе трудно. Если бы не могла, так бы тебе и сказала.
— Спасибо, — сдалась я.
Соня постучала в дверь ровно без десяти, пять. До сегодняшнего дня я уже пару раз обращалась к ней, просила присмотреть за Дашей. Как бы неловко ни было, других вариантов придумать я не успела.
На ходу вызывая такси, спустилась вниз. Утро было прохладное, и я, закутавшись в кофту, пару раз глубоко вдохнула. Будь ты неладен, Азаров!
На въезде появилась машина. Через пару минут такси уже везло меня к офису, а я морально настраивалась на новый день. Что ещё придёт на ум моему новому генеральному директору? Но эти мысли я быстро прогнала — заменила другими. Представила себе стоящего на верхней ступени пьедестала Костю и повзрослевшую Дашу в свитере с котятами. Так и будет.
— Всё сделаю, чтобы было так, — сказала одними губами и повернулась к окну. На дороге ни единой машины, на тротуаре ни одного человека. К этому просто нужно привыкнуть, и всё.
***
В офисе не было никого. Круглосуточно дежуривший на первом этаже охранник посмотрел на меня, как на придурочную, когда я прошла мимо него к лифтам. Примерно так я себя и чувствовала — ненормальной мазохисткой, пляшущей под дудку самовлюблённого извращенца Азарова.