(Не)Чаянная дочь для магната - стр. 3
– А я думала ты с белой бородой и в красной шубе, – девчонка выбирается из-под одеяла и подползает ко мне. – А ты в свитере и с чёрными щетинками. Молодой какой-то.
– Свитер красный у меня, – неожиданно для себя, включаюсь я в игру.
Она тёплой ладошкой касается моей щеки и улыбается:
– Колючий, как ёж. А я тебе письмо написала. Боялась, что опоздала. Витька с Анфисой месяц назад отправили… Только ты что-то рано.
В свете телефонного фонарика девчонку не рассмотреть, но отчего-то мне очень этого хочется. А ещё мне тоже очень хочется к ней прикоснуться. Погладить, как котёнка.
– Я письмо твоё не получил, вот решил сам приехать, – продолжаю я лепить горбатого.
Раздаётся щелчок, и на столе вспыхивает мягким светом настольная лампа.
– Я обезьяну хочу, – понизив голос заговорщицки шепчет девочка. – Живую!
Расплываюсь в улыбке, как чеширский кот.
– Этого добра у меня хоть отбавляй. Хочешь покажу?
– Как покажешь? – недоверчиво смотрит на меня малышка. Её серые глаза с опушкой из длинных чёрных ресниц удивлённо распахиваются. – Они же в Африке!
– В телефоне пока.
– Хочу! – она выбирается из-под одеяла и подползает ко мне ближе. Тёмно-русая прядь волос падает ей на лицо, и я протягиваю руку, чтобы заправить непослушный локон за ухо.
– А ты правда подаришь мне обезьяну? – останавливается малышка на полпути и склоняет голову набок.
– Честное дедоморозовское, – со мной творится что-то невероятное. Одним взглядом, вот этим с поворотом головы, малышка окончательно пленила меня.
– Я стихи знаю. Если надо сейчас расскажу.
Подхватываю малышку и усаживаю к себе на колени. Горин, что с тобой? Ещё расплачься от умиления и здрассьте старость! Тёплое тельце под хлопковой пижамой с котятами доверчиво жмётся ко мне. Я беру в ладонь крошечную пятку.
– Чего ноги-то холодные такие?
– А у меня всегда холодные, – малышка устраивается у меня поудобнее на коленях. – Но вообще я не мерзлявая.
– Мерзлявая, – улыбка теперь никогда не сползёт с моего лица что ли? – Где ты слово-то такое выкопала?
– Люська так говорит, – малышка заглядывает мне в глаза. – Читать стихи?
– Читай, – киваю я. – Только давай мне в ладонь вторую пятку. Погрею.
Малышка сует мне в руку вторую ледышку и кашляет в кулачок.
– Не мерзлявая, а кашляешь, – я выпускаю пятки из ладони и натягиваю одеяло малышке на ноги. – Вот так теплее будет.
– А может сначала обезьян покажешь? – хитро прищуривается она.
– Уговорила, – снимаю блок с экрана телефона и быстро смахиваю картинку заставки. Она не для детских глаз. Нахожу фотки из своего питомника и показываю малышке:
– Вот это Моцарт, он большой и сильный орангутан, а это Джоанна – его подружка.
– Такие огромные! – у малышки загораются от восторга глаза, но она тут же вздыхает. – Мне мама таких не разрешит. Она собаку-то не разрешает. Говорит квартира маленькая.
Я обнимаю её и листаю дальше.
– Не расстраивайся, есть и поменьше обезьянки. Вот это шимпанзе Мики.
– Как она одета смешно, – звонко смеётся малышка. – И кушает из тарелки!
– Да, но она жуткая хулиганка. А вот это макаки, жуткие ворюги. Тащат всё, что не приколочено.
– А у нас и воровать нечего, – пожимает плечами малышка и снова поднимает на меня глазки. – Хочу всех, дедушка.
Снова недоверчиво смотрит на меня и добавляет:
– Какой-то ты всё-таки не дедушка совсем.