Не было бы счастья - стр. 20
День прошел в само- и бумагокопании, что неблагоприятно сказалось на моем настроении. Я принялась рычать на Ланса из-за каждой мелочи, после чего он со свойственной, наверное, ему одному наглой бесцеремонностью уточнил, не те ли самые ужасные дни у меня началось. В итоге ничего не швырнула в него лишь потому, что под рукой были только документы рода Грейстока: а ими швыряться никак нельзя, да и толка не будет.
– Что вы вообще с Грейстоком не поделили? – недовольно ворчал Уолш. – Он сидел за обедом с таким лицом, будто только что похоронил любимую бабушку, ты вообще не появляешься за общим столом. Что за ерунда здесь творится?
Я только махнула рукой. Рассказывать о случившемся точно было рано, к тому же, если Грейсток решил извиниться, есть шанс, что удастся избежать очередной неприятности.
– Нам нечего делить с графом Грейстоком. Просто у меня разболелась голова после этой пылищи, вот и осталась у себя. А граф – он же больной.
– И на голову тоже… – протянул Ланс.
Откуда-то из-за стеллажей донеслось предупреждающее покашливание недреманного дворецкого, который определенно не собирался терпеть оскорблений драгоценного господина.
– У графа Грейстока слабое здоровье, – с нажимом произнесла я, – поэтому он не может развлекать нас каждый день.
Ланс мрачно фыркнул и еле слышно пробормотал под нос что-то там про припадочных сдыхотей и ненормальных истеричек. В каком же все-таки спокойном и беззаботном мире живет мой многоуважаемый куратор. Никаких тебе маньяков посреди ночи…
Когда мы выходили из библиотеки, нас прожигали таким негодующим взглядом, что я начала всерьез опасаться за жизнь и здоровье.
– Слушай, не болтай особо про здешнего хозяина, а то любящие слуги нас от избытка служебного рвения отравить могут. Так, на всякий случай, – шепнула я украдкой куратору.
Не то чтобы я прямо всерьез опасалась отравления, но, с другой стороны, а вдруг? Вот вдруг попытаются? Судя по обрывкам разговоров, которые удавалось услышать, к графу прислуга относилась даже излишне тепло. Уж не знаю, чем такой как он мог заслужить подобную приязнь, тут остается только гадать.
Ужин на этот раз проходил чинно и благопристойно, радушный хозяин занимал свой «трон» во главе стола, я сидела по правую руку от графа, Ланс – по левую, значит, я могла смотреть только на коллегу. Так ничто не угрожало моему аппетиту. Граф Грейсток легко и непринужденно поддерживал беседу, иногда даже шутил, причем неплохо, и единственное, пожалуй, что немного портило общую картину – то, насколько тихо он говорил, словно сил не хватало.
Темы затрагивали самые нейтральные, вроде погоды. Обсуждать здоровье в присутствии кого-то настолько очевидно больного, не повернулся язык даже у Ланса, которого вообще никто не смог бы обвинить в излишней тактичности.
И все же, чем таким болеет Джаред Лоуэлл, что находится в настолько паршивом состоянии? Он же богат, наверняка может позволить себе любое лечение и любых целителей, чтобы облегчить симптомы своего заболевания.
– Завтра, вероятно, ляжет первый снег, – сделал как по мне далеко не самый утешительный вывод хозяин Корбина, после того, как они с Лансом по несколько раз обсудили направление ветра, течения и прочие факторы, определяющие климат здешних мест. Весьма неласковый климат, стоит сказать.