Не будите во мне ведьму! - стр. 35
Ну да, спать я предпочитаю в хорошем белье, к тому же, теперь могу себе это позволить. Наверняка эти длиннобородые давно не видели кружевных пеньюаров и красивых девушек, в них облаченных.
— А ну, выходи, ведьма! — приказал самый старый, седобородый и худой, как жердь. Зыркнул так недобро и приказал спутникам помоложе: — Отвернитесь, братья! Негоже смотреть на непростительное непотребство. Помните, все ведьмы существа мерзкие и мужской природе отвратительные!
Ничего себе заявочки с самого утра. Если они хотели испортить мне настроение, то преуспели.
— Выходи, ведьма! — приказал все тот же старец. — Забирайся в клетку и прими с благостью положенное тебе наказание.
— Это за что, позволите узнать? — заинтересовалась я.
Присела на подоконник и, приказав дому подбавить жару, распахнула окно. Так, чтоб мужичкам лучше было видно мое непотребство. Кстати, молодые бородачи и не подумали отвернуться. Один так засмотрелся, что сделал три шага в моем направлении. За что получил ударом трости от старшего.
— Одно твое существование претит нашему взору! — донесся неоднозначный ответ.
— Так не смотрите, — предложила любезно. — Ступайте себе с миром и жгите факелы подальше от моего дома. Кстати, вы когда-нибудь слышали о частной собственности?
Мое спокойствие и даже некоторое равнодушие к происходящему несказанно разбесило пришедших. Старичок аж на месте закрутился и погрозил мне посохом:
— Выходи немедля, ведьма, и прими свою участь!
— В клетку, что ль, залезать? — вяло поинтересовалась в ответ. — Не, это без меня. Я на такие развлечения не подписывалась.
Демонстративно взяла пилочку и решила заняться ногтями. После вчерашней уборки руки не слабо пострадали.
— Залазь в клетку и проследуй с нами к месту сожжения! — раскомандовался все тот же полоумный старец. — Очистись с помощью огня и воссияй!
— Нет, спасибо, — снова отказалась. Недобро глянула на мужичков: если вначале они вызвали острый приступ сочувствия (все ж под дождем в одних ночнушках), то теперь и он сошел на нет. Осталось только раздражение и злость. — Вы вообще кто такие, откуда явились на мою голову?
— Такому мерзкому существу даже имена хороших людей знать не следует! — взвыл старче.
— Храмовники мы из ближайшего села, — залебезил моложавый и, похоже, самый адекватный. — Выходите, сударыня ведьма, не заставляйте нас применять силу. Вы же девушка… хоть и богомерзкая.
М-да, кажется, я погорячилась с его адекватностью.
— А вы не охрамели часом, храмовники?! — поинтересовалась зло. — Я нахожусь в своем доме, на своей земле. Так что валите-ка отсюда подобру-поздорову. Не вынуждайте применять магию и на деле доказывать, что значит мерзость. Вот превращу в лягушек, будете знать, как квакать по утрам под окнами приличных ведьм и отвлекать от сладкого сна.
Пламенную речь мужички не дослушали. И даже самые молодые не заметили, как я в гневе практически вывесилась из окна, демонстрируя прелести.
Не до того им стало. Охромели они — все на одну ногу, а предводитель аж на обе. Пришлось двум товарищам взять его под мышки и погрузить в ту самую телегу, что для меня приготовили.
— Ах ты, тварь! — голос у старца, к моему превеликому сожалению, не пострадал. И он не преминул воспользоваться сим преимуществом: — А ну-ка, братья, выломайте дверь! А лучше подожгите дом — все равно сгорит, пусть и праху от нее не останется.