Не бесите Павлика - стр. 31
Настроение, как ни странно, было приподнятым. Наверное, мне просто надоело страдать и переживать по поводу всей этой странной ситуации. Оставалось, как в анекдоте — расслабиться и получать удовольствие. Если разобраться, то все не так уж и плохо. Я давно мечтала выбраться на отдых куда-нибудь к морю, подышать воздухом, позагорать, пофлиртовать с загорелым мачо, и хоть немного отвлечься от проблем. Поставить суматошную жизнь на паузу, остановиться и просто посмотреть по сторонам.
Пожалуйста! Мечты сбываются! Остановилась, так остановилась.
Здесь, конечно, моря нет, зато озеро красивое, и воздуха навалом, и загорать можно. А вместо загорелого мачо — здоровенный, бородатый, дикий на вид лесник.
Ну не прелесть ли?
Он вчера так трогательно отворачивался, пока я выходила из воды, что стоило огромных усилий не смеяться. Еле сдержалась. Вдруг у него нежная ранимая душа, и он обидится? Я, между прочим, ему очень благодарна, за то, что взял с собой. Это настоящее блаженство — почувствовать, как прохладная вода касается разгоряченной кожи, смывает пыль, пот. Ммммм.
Где еще такой отдых найдешь? А такого хозяина?
Комнату выделил, футболку с барского плеча пожаловал, да еще и кормит! И гаденьким чаем с сухим печенье угощает! И вообще, мужик хоть куда! Я, кстати, на него вчера тоже исподтишка посматривала. Такой гарный деревенский хлопец в пестрых семейниках. У меня дед такие очень любил и уважал за свободу и натуральные материалы. В общем, труселя — огонь.
Зато какие у него плечи! А руки! А спина? По ней запросто анатомию изучать можно. А пресс!!! Я такие скульптурно прорисованные косые мышцы видела только в рекламе мужского белья.
Так что свежая озерная вода оказалась весьма кстати, помогла не только грязь смыть, но и девичий пыл поубавить.
Хотя…
Сколько мне тут еще торчать? Неделю? Целую неделю в лесу, вдали от всех с обладателем самого красивого пресса, из всех, что я видела в своей жизни? Да это просто готовый сюжет для немецкого фильма для взрослых! Эта неудавшаяся поездка может стать приключением, о котором никогда никому не расскажешь, потому что стыдно, но и забыть не сможешь, потому что такое не забывают.
Борода только эта рыжая немного смущает. Мне всегда нравились гладко выбритые мужчины, после поцелуя с которыми не покрываешься красными пятнами, и не чешешься, как лишайная.
Так. Стоп! Какие еще поцелуи? Я даже смутилась от собственных мыслей. Это на меня воздух местный так подействовал, что всякая дурь в голову лезть начала.
Хотя…
Что он там говорил про баню?
Что-то слишком много «хотя» с утра пораньше.
С дивана в этот раз вскочила бодро. Зевнула. Потянулась, одергивая задравшуюся мужскую широкую футболку, и осторожно приоткрыла дверь. Бродский тут же сунул нос в прихлоп и, радостно молотя хвостом из стороны в сторону, бросился ко мне.
— Стой! Остановись! Успокойся, безумная ты собака! — отпихивала от себя волкодава, норовившего облизать все, до чего дотянется языком. — Да прекрати же ты!
Он был так рад, что плевать хотел на мои вопли. Прыгал, подскакивал, кружился вокруг, едва с ног не сбивая, а потом заскочил на диван и блаженно плюхнулся на подушку, тихо поскуливая от избытка чувств.
— Чудовище! — хмыкнула я, потрепав его по жесткой холке и вышла из комнаты.