Назови меня женой - стр. 13

- Ты ее любишь? – поднимает она на меня тревожный взгляд.

- Самореализацию? – ухожу от вопроса.

- Эту женщину, Кит! Мы о ней разговариваем! – кричит негодующе.

Вглядываюсь в злое заплаканное личико, смотрю на тонкие пальчики, вцепившиеся друг в друга. На эту сгорбленную спину. И думаю – вот с этой уродливой бабой я жил? Серьезно? И не замечал, что рядом притаилась горгулья?

- Ну какая тебе разница, Ин, - вздыхаю, поднимаясь из-за стола. – Я никогда не задумывался… Наверное, я никого не люблю. Просто не способен.

Вру, конечно. Но Инне знать о моих чувствах к Яночке не полагается. Пока это моя тайна. Даже отцу с Ильей говорить не намерен. Не хочу.

- Давай, я тебя сегодня к родителям отвезу, - предлагаю миролюбиво. – Ты же быстро соберешься?

- Ки-и-т, - Инна поднимает на меня свои глазищи и бормочет недовольно. – Не выгоняй меня, ладно? Можно я тут поживу. Ты же вернешься обратно.

- Я насовсем еду, зай, - сокрушаясь, развожу руками. Беру со стола только свою кружку. Неторопливо мою ее и напрягаюсь только от одной мысли, что Инночку придется выпроваживать силой. – А квартиру хочу продать или, если не получится по-быстрому, сдать в долгосрочную аренду…

- Я вижу, ты все продумал, - замечает кисло. – Но сменить работу коммерческого директора на белый халат доктора… Мне слабо верится, Кит, - бросает с брезгливой гримасой.

- Да я – доктор и есть, кисуль. Не напрягайся, не думай. Просто прими как должное.

- Ненавижу тебя! Ненавижу! Ты мне жизнь сломал! – кричит она. Несется в спальню и, выкинув свои вещи из шкафа, начинает, комкая, бросать их в мой чемодан. Молчу. Пусть забирает. Завтра куплю новый. Лишь бы убралась побыстрее. Выхожу на балкон, чтобы не слышать, как Инна голосит на весь дом, делясь с матерью последними новостями. Проклинает, как последнюю мразь. Если ей от этого полегчает… Я-то точно переживу.

- Ну, вот и все, - вздыхает она, надевая шапку. Выжидательно глядит в отражение зеркала. – Ничего не хочешь сказать, Макаров?

- А должен?

- Нет, наверное. Ты же ничего не обещал. Несись к своей Танечке… Или как там ее?

- Неважно.

15. 15

Инна машет рукой от бессилия. Открывает рот, собираясь выдать новый опус от гадалки, но, услышав трель сотового, поворачивается спиной. Ищет трубку в огромном шоппере, забитом под завязку.

- Да, папа, - ноет тоненько и жалостливо. – Я готова. Поднимись, пожалуйста, очень тяжело…

И даже непонятно, что имеет в виду. Себя или багаж.

Мой шеф, крупный здоровый мужик с пивным животиком и лысиной, грозно вваливается в прихожую. Глядит на меня сурово и неприязненно. Куда-то вмиг испарился тот самый добрый отеческий взгляд, а добродушная улыбка превратилась в звериный оскал.

- Что это вы надумали, дети? – рычит он, силясь осознать происходящее.

- Никита возвращается к папе, - торжественно заявляет Инна и добавляет жалостливо. – А я ему не нужна… Там его женщина с тремя детьми ждет…

- Не пори чушь, - отмахивается шеф. – Пусть съездит, развеется, - замечает мрачно. – Все равно обратно к нам вернется.

«Не дождешься, старый пень!» - думаю я, наблюдая, как Инна с папашей навсегда покидают мое жилище. И придя наутро на работу, сразу на крыльце попадаю в объятия начальника службы безопасности.

- Зайди ко мне, Никита Вадимович, - рычит он грозно. – Пахан уволить тебя решил. Сегодняшним днем. Так что пиши заявление по собственному…