Наживка для фотографа - стр. 5
Родители молча переглянулись, вышли из комнаты, и щенок понял, что остается. На радостях он сделал лужу.
Лиза нежно прижимала малыша к себе. Всего несколько минут назад белый дрожащий комочек с трогательным рыжим пятном на ухе ей передал на лестнице Антон. Парень отказался заходить в квартиру, чтобы избежать объяснения с родителями девушек. А главное – избежать объяснения с Лелей. И Лиза, спрятав малыша под пальто, появилась дома как ни в чем не бывало. Расстаться с подарком Антона ее не заставили бы никакие сокровища мира. На Тошку (щенка, конечно, она назвала в честь Антона, хотя ни за какие блага мира не призналась бы в этом) Лиза перенесла всю свою детскую любовь к приятелю старшей сестры. И щенок, хитрюга, отлично понял, кто теперь его хозяйка. С тех пор он слушался только младшую Рябинину, а на прогулках защищал ее так отчаянно, что Лизе впоследствии даже пришлось пройти с ним курс дрессировки.
Тогда, много лет назад, Леля разозлилась не на шутку. Ну почему, почему родители к ней всегда так строги, а любым капризам младшенькой охотно потакают? Вот и в тот раз предки, как обычно, переглянулись и поспешили выйти из комнаты. Их уход означал примерно следующее: «Нет уж, увольте! Разбирайтесь, девочки, сами. Вы такие разные, что на вас не угодишь».
И вправду, они были разительно не похожи. Лед и пламень, черненькая и беленькая, мечтательница и хохотушка. Ну просто пушкинские сестрички Ларины! Знать бы заранее, какими дочки вырастут, может, более подходящие имена бы подобрали. Старшую, Лелю-Ольгу, впору было бы каким-нибудь более строгим именем назвать. Например, Татьяной. Темненькая и серьезная, вся в мать. Да и младшей, унаследовавшей от отца светлые пышные волосы и легкий характер, сентиментальное имя Лиза не очень подходило: у веселой непоседы с детства не хватало терпения выговаривать по слогам длинное слово «Е-ли-за-ве-та». Она быстро поняла, что может привлечь к себе внимание старших только проказами и капризами, и охотно пользовалась этим. Впрочем, если родители и отвлекались на нее, то ненадолго. Все их внимание было устремлено на старшую дочь. На Ольгу было потрачено столько сил, надежд и стремлений, что на младшую их почти не осталось. Во всяком случае, воспитанием Лизе родители особенно не досаждали, и та наслаждалась своей детской жизнью. Другое дело – Леля. У нее и детства-то настоящего не было. Ольге суждено было воплотить в жизнь несбывшиеся амбиции и мечты родителей и стать выдающейся пианисткой.
Родители Рябинины играли в прославленном симфоническом оркестре, мать на флейте, отец на виолончели, оба слыли неплохими музыкантами. Однако сольная карьера не сложилась ни у того ни у другой. Творческое самолюбие было уязвлено. Оставалось уповать на детей. К радости родителей, у старшей оказались абсолютный слух и прекрасная музыкальная память. А главное – мамина работоспособность.
Однажды, стоя в манеже, Леля пропела мелодию из «Лебединого озера», случайно услышанную по радио. Родители, не поверив своим ушам, попросили кроху повторить. Она повторила тему, не сфальшивив ни на четверть тона. Родители были счастливы. С тех пор Леле в комнате постоянно включали классику. Первый концерт Чайковского она услышала в год, вальсы Шопена-в два, а дальше покатилось по нарастающей. Любую мелодию дочка схватывала с ходу. Родители поглядывали на чудо-ребенка с тайной гордостью и ставили перед ней все более сложные музыкальные задачи. А Леля решала их так легко, словно кто-то свыше диктовал ей ответы.