Найди себя - стр. 27

Мы проходили анфиладами огромных полутемных залов, в которых медленно, как во сне, заторможено двигались в нескончаемом хороводе лунатические толпы настолько высоких людей, что мне приходилось поднимать голову, чтобы разглядеть лица проходивших мимо нее. Казалось, что я крепко сплю, а весь этот ужас мне только снится.

Наваждение окончилось, когда открылась дверь, за которой сиял нормальный свет. Карл быстро заскочил в комнату, втащив меня за собой и быстро захлопнув дверь за нашими спинами. Из-за здоровенного пульта с многочисленными мониторами слежения, поднялся совершенно нормальный дядька среднего роста, круглолицый, слегка лысоватый и чуть полноватый. Он бросился к ним с выражением неудержимой радости на физиономии.

– Карл, я так рад вам обоим! Увидеть свежие лица у нас – большая редкость, вы знаете. Представьте мне вашу спутницу.

– Я тоже рад встрече, – Карл улыбнулся. – Это Лидия, моя помощница, теперь мы работаем вместе. Не угостите ли вы нас кофе, Николас? Я помню, что вы его любите. Опасаюсь, что Лидия слегка не в форме после увиденного.

– О, конечно, конечно, – Николас быстро двинулся в сторону небольшого стола в углу. – Идите сюда. Как я понимаю вас, дорогуша, вы не обидитесь, если я буду вас так называть? Когда я попал сюда в первый раз, мне пришлось месяц ходить к лекарям, чтобы не свихнуться самому. А куда денешься? Контракт есть контракт, денежки изрядные, если бы не они, я бы сбежал. Мне трудно все это переносить, я человек жизнерадостный. А здесь, если позволите выразиться выспренно, здесь исполняется бесконечная симфония безумия и разложения. Присаживайтесь, дорогуша. И вы, Карл, вот кофе, вот чашки, пожалуйста.

– А курить у вас можно? – устало поинтересовалась я, без сил падая на стул.

– У нас все можно, курите на здоровье, – добродушно разрешил Николас, который показался мне не только слегка полноватым и лысоватым, но и слегка болтливым. Одумавшись, решила про себя, что на его месте точно так же кинулась бы к людям, обыкновенным живым людям.

Я с наслаждением затянулась сигаретой:

– Простите, Николас, можно вас спросить?

– О чем угодно, – моментально отозвался собеседник. – Что вас интересует?

– Вы давно здесь? – и стряхнула пепел в услужливо пододвинутое Николасом блюдце. – А каков срок вашего контракта?

– По договору я должен отработать три года. Это очень тяжело, почти невыносимо. Мне осталось чуть меньше года, и верите ли, дорогуша, я каждое утро ставлю крестик в своем календаре, – Николас подбежал к пульту, вытащил из-под него здоровенный лист бумаги, от руки разграфленный на клеточки. – Я его завел через полгода с начала работы. Меня это несколько поддерживает, и каждый раз, когда я зачеркиваю очередной день, то думаю, что на всю жизнь стану обеспеченным человеком. И так и живу. Но знаете что? Я ведь сижу здесь за пультом, только днем, почти не общаюсь с ними… А наши бедные няньки и врачи, вот кого мне жалко по-настоящему. Они-то целыми днями вынуждены возиться с этими… Ну не поворачивается у меня язык называть их людьми, простите великодушно.

– Ладно уж, простим, – усмехнулся Карл. – Поговорили о насущном, теперь перейдем к делам, пора.

– Да, да, конечно, – неугомонный Николас пододвинул стул поближе к столу, усевшись рядом с Карлом и с удовольствием, почти влюбленностью, глядя в его лицо. – С чего начнем?