Навязанный рай - стр. 28
– Вы – учёный? – спросил я, сообразив по фамилии, что передо мной автор.
Мужчина перехватил мой взгляд и криво усмехнулся.
– Уже давно нет. Писатель. Фантаст.
– Валентин…
– Валентин Сергеевич, – представился он, протягивая руку.
– Артём… Можно без отчества, молодой пока.
– Это временный недостаток, – вздохнул писатель. – Молодость быстро проходит. Как и жизнь.
Он перехватил мой недоумённый взгляд, брошенный на столик с бутербродами, и невесело хмыкнул.
– Удивляетесь, что так скромно? Перефразируя классика, слухи о писательских гонорарах сильно преувеличены. Я бы даже сказал – чересчур. Хотите стать нищим, подавайтесь в писатели.
Я скептически улыбнулся. В моём представлении писатели всегда были интеллектуальной элитой, и платить им должны соответственно.
– Это абсолютно серьёзно, – вновь понял меня Валентин Сергеевич. – Для того, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, нужно писать два-три романа в год, причём неважно, какого качества. Хоть полову. Главное – чтобы твоя фамилия пестрела на книжных прилавках. Тогда ты зарабатываешь имя, тобой начинают интересоваться престижные литературные агентства, которые и выбивают из прижимистых издателей достойные гонорары. А если пишешь роман год или дольше, то, каким бы высокохудожественным он ни оказался, тебе на роду написано быть нищим. Одна надежда на Нобелевскую премию…
Я оторопело глянул на него и увидел в прищуренных глазах смешинки.
– Шучу, конечно, – усмехнулся он и принялся разливать остатки водки. – Давайте третий раз, как положено.
– Царство небесное… – сказал я, выпивая.
Валентин Сергеевич промолчал. Стоял, смотрел скорбным взглядом на стелу, и губы его беззвучно шевелились. Будто молитву читал. Затем выпил и стряхнул капли водки из стопки на землю.
– До свиданья, Таня, – сказал он севшим голосом. – Я скоро приду…
И стал собирать объедки в полиэтиленовый пакет.
– Давайте, я вас подвезу, – предложил я.
– А вы на машине?
– Вон, видите, стоит на дороге.
Валентин Сергеевич прищурился, посмотрел на «жигули».
– Спасибо, не откажусь. А то до автобусной остановки почти километр пешком топать… – Он засуетился. – Подождите минутку, соберу мусор.
– Не торопитесь, я подгоню машину, – сказал я и направился к «жигулям».
Лис к моему долгому отсутствию отнёсся спокойно, но едва я сел за руль, как он повёл носом и неодобрительно фыркнул.
– Но-но! – прикрикнул я. – Мне только личной автоинспекции не хватало!
Однако стекло опустил, чтобы запах водочного перегара не настаивался в салоне. И тут я увидел, что возле помпезного надгробия Мамонту стоит какой-то парень, однако разглядеть его из-за слепящего блеска позолоченного орла не смог. Да и ни к чему мне это, удивляло другое, что к Мамонту кто-то приходит. Мне всегда казалось, что «крутых» мира сего только хоронят с помпой, но затем место последнего упокоения никто не посещает. Оказывается, и в криминальной среде у кое-кого имеются человеческие чувства.
Тень недоверия шевельнулась в душе, и я оглянулся на пса. Может, парень делает вид, что пришёл почтить память безвременно усопшего, а на самом деле он один из моих вчерашних «знакомцев» – хотел подсесть в машину, но его отпугнул Сэр Лис? Естественно, пёс на мой немой вопрос не ответил.
Валентин Сергеевич ждал меня на обочине с большой сумкой в руках, из которой торчал веник.