Навязанная девочка - стр. 25
И эта угроза царапает не меньше, чем вся чушь, которую он успел произнести до этого.
О каком равноправии и уважении он вообще говорил в самом начале?! Да это же тоже самое, что было у меня раньше, и от чего я так мечтала сбежать, достигнув восемнадцати лет!
Та же унизительная тюрьма, что была и в доме моего дяди, только стелет Булат помягче. Пока…
– А ты? – спрашиваю с вызовом.
– Что "я"? – будто не понимает.
– Собираешься хранить мне верность?! Что-то не верится…– вкладываю в свои слова столько яда, сколько вообще могу.
– Я буду жить, как и жил, – произносит Терехов вкрадчиво, в упор смотря мне в глаза.
Словно точку ставя в этом ужасном разговоре.
Затушив окурок в пепельнице, захлопывает балконную дверь и медленно направляется ко мне.
Инстинктивно вжимаюсь в кресло, наблюдая за ним. От ярости и беспомощности в груди клокочет все. Горло будто удавкой перехватывает. Лицо начинает пылать.
– Меня не устраивают твои условия, – хриплым шепотом выдаю, когда он останавливается так близко, что ногами упирается в мои колени.
– Хватит уже болтать, – раздраженно бросает в ответ.
Упирается одной рукой в спинку моего кресла у самой моей головы, второй – в подлокотник, словно беря меня в плен. Наклоняется и требовательно целует.
Глава 14. Наташа
Сначала Терехов давит сильно, вынуждая на инстинктах приоткрыть рот, но, стоит подчиниться под натиском, как поцелуй мгновенно становится вдумчивым и мягким.
Я в таком шоке сижу, что забываю как дышать. Время словно леденеет. Вовсе не течет, лишь меняются ощущения.
Я чувствую давление мужских губ на мои, отравляюсь терпким вкусом слюны, смешанным с горьким сигаретным дымом и горячими нотками алкоголя. Жесткая щетина наждачкой царапает щеки. Теплое дыхание Терехова облаком окутывает меня и проникает в легкие, заменяя мое собственное.
Наверно мне должно быть противно, но как назло я испытываю все что угодно, кроме отвращения.
Стыд, растерянность, обволакивающий жар…Предчувствие неизбежного накатывает теплой тягучей волной, которая ударяется раз за разом в низ живота. Синхронно с ритмом бешено бьющегося сердца.
Все это давит на меня, отнимая волю.
Булат шумно вдыхает. Я чувствую, как тело его, нависшее надо мной, будто начинает нетерпеливо вибрировать. Он медленно толкается языком мне в рот. Пробует изнутри, аккуратно и одновременно жадно, старается вовлечь в игру. Я не отвечаю, но и не сопротивляюсь ему, лишь чуть поддаюсь назад, упираясь затылком в высокую спинку кресла. Кажется, я оглушена. Своей реакцией в том числе. Он ведь только что был мне как минимум неприятен. Как человек, да. Но как мужчина…
Уловив момент, когда я слегка отпрянула, вжавшись головой в кресло, Терехов тут же подается за мной, напротив углубляя поцелуй. В нем словно плотину прорывают сдерживаемые похоть и агрессия. Терпкое дыхание сбивается, рука с подлокотника кресла перемещается на мой подбородок, крепко фиксируя голову и не давая увернуться, упругий язык глубоко толкается в глубину моего рта, насильно сплетаясь с моим.
И как раз это отрезвляет. Отмираю. Протестующие мычу, упираясь ладонями в мужскую грудь и пытаясь его оттолкнуть. На миг получается.
– Не надо.... Не надо, пожалуйста… – сбивчиво, в панике бормочу.
Я не думаю ни о чем сейчас. Ни о последствиях, ни об обязательствах. Мне физически страшно до желания скулить.