Навстречу весне. Сборник прозы авторов группы ВК - стр. 7
Итак, я, в отглаженной парадке под аккуратно подрезанной шинелью с черными погонами, начищенных до зеркального блеска (правда, уже немного забрызганных жидкой грязью) ботинках и с небольшим чемоданом в руке поднялся в вагон. Да не один, а со своим дружбаном Витькой Тарбазановым. И тот был тоже не один – он увозил с собой молодую и уже беременную жену Татьяну.
Буквально за день перед нашим дембелем в доме родителей Татьяны была сыграна скромная свадьба, и затем они отпустили ее с Тарбазаном к нему домой. Одновременно плачущие и смеющиеся, родители топтались с нами тут же на перроне, и мы, дембеля (а нас в этот вечер было человек пять) время от времени подходили по знаку отца Татьяны к большой сумке, стоящей на лавочке, и он наливал нам понемногу самогонки и давал закусить салом, глотал ее и сам.
Еще одного нашего пацана, Юрика из Мурманска, провожала также заплаканная молодая женщина с подружкой. Я их обеих знал —не раз видел в плодосовхозе за речкой Медведицей, куда мы иногда самовольно ходили на танцы.
Ту, которая провожала уже пьяного Юрика, звали Тома. Красивая, между прочим, девка, правда, ее пригожесть несколько портил один почерневший передний зуб, и потому она старалась как можно реже улыбаться.
Тома время от времени припадала к солдатской груди и, орошая и без того уже мокрое от холодного мелкого дождя шинельное сукно, громким свистящим шепотом говорила:
– Ну, сука Юрик, смотри, если не вызовешь меня через месяц, как обещал, сама приеду и такое устрою, весь твой сраный Мурманск встанет на уши!
А Юрик усмешливо кривил красные мокрые губы на своем смазливом лице и, подмигивая мне – я стоял неподалеку, – деланно устало отвечал:
– Ну сколько уже тебе говорить, Томочка? Сказал – вызову, значит вызову.
Я знал: сколько бы здесь ни плакала на его груди Томка, Юрик ее не вызовет.
У Юрика там, в холодном Мурманске, была невеста. И он обещал на ней жениться, если она его дождется. И она его честно дождалась – во всяком случае, многочисленные друзья Юрика, которым он наказал следить за своей девушкой, еще ни разу ему плохого о ней не написали, о чем Юрик с гордостью нам сообщал. А Томка у него здесь была так, между делом.
2
В Петровске многие наши пацаны обзавелись девчонками. Это было запросто – изгородь вокруг части имела чисто символическое значение. Мы регулярно шастали через проделанные в ней дыры в самоволки и шлялись по городу и окрестным деревням, пропивая там свои получки (раз в месяц нам выдавали денежное довольствие – определенный процент от заработанного на объекте, бывало, что по десятке и даже больше).
Конечно, далеко не все петровские девушки хотели водить знакомство с вечно поддатыми нахальными солдатами в непонятном обмундировании (кроме «хэбэшек», нам выдавали еще и «вэсэошки» – робы из тонкого плотного сукна, состоящие из курток с отложными воротниками, и широких шаровар, заправляемых в сапоги).
Эти «вэсэошки», служившие нам и рабочей, и повседневной формой, сидели несколько мешковато, если их не ушивать. В них мы и убегали в самоволки, так как переодеваться в «хэбэ» было некогда. Естественно, дополнительного внимания к нам со стороны слабого пола такая далеко не гусарская форма не добавляла. Но здесь уже в силу вступали личное обаяние и умение убалтывать девчонок.