Навсегда только ты - стр. 38
Она говорила, а я не мог отвести взгляда от ее подрагивающих губ. Искусанных, лишенных всех навороченных блесков и прочей девчачьей лабуды. Настоящих. Тех, что правдой режут слух.
А в голове набатом бьётся единственный вопрос: "А точно не заблуждается?"
– Напротив, – сжав тонкие пальчики в кулаки, набрала побольше воздуха в грудь. – Ты унизил меня перед всем лагерем, выставив посмешищем. Из-за тебя мне пришлось покинуть лагерь и даже записаться к психотерапевту. Ты сделал мне больно, понимаешь? Очень больно.
В наступившей паузе не слышны были звуки. Даже уборщица, мимо которой не прошел наш ушесогревательный разговор, притихла, в ожидании моей реакции.
А что я мог сказать в ответ? Если я действительно причинил боль этому хрупкому, но прекрасному созданию, то разве было бы достаточно простого "извини"? Всем известно: если бабочке отрезать крылья, она уже никогда не сможет летать.
То, что я некогда мог быть последним мерзавцем, способным на подлость, не стало для меня новостью. Это довольно логичный исход. И пусть мама после аварии так часто повторяла, что я сильно изменился, а одноклассники начали твердить, что во мне появилось то, чего не хватало ранее… Все это чушь по сравнению с болью, которую причинил прошлый я.
Пусть одной малозначимой девчонке. Пусть случайно, а может и специально. Тень вины за то, чего я не помнил, теперь всегда будет висеть надо мной.
– Именно поэтому я не хотела и не хочу продолжать наше общение, – подытожила свою исповедь Кира, хватая с соседнего стула школьную сумку. – Надеюсь, ты все понял. И да… Не подходи ко мне больше, если в тебе есть хоть капля сочувствия.
Она ушла, не прощаясь. Быстро, насколько это возможно, оставив после себя едва уловимый шлейф цветочного аромата. В помещении, насквозь провонявшем кофейными зёрнами, этот запах казался инородным. Впрочем, как и в моей жизни.
Тогда-то я и осознал, что не мог знать эту девчонку раньше. Хотя бы потому что никогда бы не посмел забыть ее.
– Глебушка, ты пришел! А я… – Маша, чьим псевдонимом в гейм-пространстве, где она постоянно вела стримы, было "мартовская кошка", абсолютно соответствовала своему прозвищу. Стоило мне только объявиться в дверях родной альма-матер, тут же выскочила навстречу, с кучей сплетен и ненужных новостей в арсенале.
– Уйди и без тебя тошно, – отмахнулся от нее, прибавив шаг.
Перемена не резиновая. Я и без того пропустил биологию с геометрией, потратив время на бездумную прогулку вдоль местного парка. В целом, настроения не было вообще идти в гимназию, но упрямство — штука неуступчивая.
Если Кира действительно думала, что отстану от нее после той пламенной речи, то она абсолютно не знает меня. Почти так же, как и я ее.
– За что ты так со мной, Глебуш…
– Маш, ты прикалываешься или реально не въезжаешь? Мы не пара, хватит таскаться за мной и устраивать эту показуху, – сорвался на блондинку, чьи светлые брови тут же сошлись у переносицы в жалостливом выражении.
Миронова раздражала до зубного скрежета. Ровно с того дня, как я пришел в себя в больничной койке, ее отштукатуренное лицо так и мелькало перед глазами, грозя свести с ума от бешенства. Я уже сотню раз, если не больше, говорил, что ничего не чувствую к ней. Что её внимание меня тяготит. Но куда уж там. Этой цепкой до всего блестящего девице было недостаточно моих слов, чтобы отступить.