Навеки мой - стр. 16

– Так и было. – В попытке защититься Филипп с вызовом посмотрел на брата. – Но я вдруг увидел своего дорогого друга миссис Кэмпбелл, и мое благоразумие и благие намерения развеялись точно клубы дыма. Я не устоял. Как ты можешь осуждать меня за это? – Филипп поймал руку Софи и порывисто поднес к губам.

Она вспыхнула. Как он смеет обвинять ее?

– Милорд, – пробормотала Софи, пытаясь высвободить руку, – уже поздно. Давайте закончим игру в следующий раз. – Она положила кости на стол и присела в реверансе.

– Наверное, так будет лучше. – Филипп одарил Софи грустной и вместе с тем многозначительной улыбкой, которой она предпочла бы избежать, и выпустил ее ладонь из своей руки. – До следующего вечера, моя дорогая.

– Не будь посмешищем, – усмехнулся герцог. – Это никуда не годится.

– Да? Тогда извини нас, Вэр, но…

– Я хотел сказать, что другого раза не будет, – заявил герцог. – Ни с ней, ни с кем бы то ни было. Достаточно, Филипп. Я больше не намерен терпеть твои выходки.

– Выходки? – переспросила Софи, несмотря на нежелание вступать в разговор.

– Я не ребенок, ваша светлость! – выпалил Филипп.

– Значит, глупец, – холодно произнес герцог. – Ведь ребенок рано или поздно превращается в мужчину, который ведет себя благоразумно и достойно.

Филипп густо покраснел.

– Вэр, – процедил он, – прекрати.

– Прекратить? Именно это я велел тебе сделать, и ты дал слово, что послушаешься, – отчеканил герцог, каждое слово которого ранило подобно кинжалу. – Ты поклялся, что в течение целого месяца не приблизишься к карточному столу и воздержишься от появления на скачках. И вот ты здесь. Причем сразу после того, как клятва сорвалась с твоих губ. Как ты это объяснишь?

– Я лишь пришел повидаться с Дэшвудом, – пробормотал Филипп.

Зрители разошлись, однако в зале повисла такая тишина, что все вокруг слышали этот разговор.

– Нет, это я пришел повидать Дэшвуда! – вскричал герцог. – А ты явился сюда, чтобы поставить на кон деньги, которых у тебя нет. – Он посмотрел на Софи и его взгляд стал презрительным. – Я вижу, насколько тверды твои намерения, если ты готов сдаться на милость первой улыбнувшейся тебе женщине.

Значит, Филипп пообещал прекратить играть и нарушил слово. В глубине души Софи сочувствовала герцогу. Она считала, что Филиппу не следовало подходить к столам, и если бы его светлость повел себя иначе, она поддержала бы его и уговорила Филиппа умерить свой пыл. Но Софи не собиралась терпеть необоснованные обвинения герцога и терпеть наказание за чье-то безрассудство.

– Пусть тот из нас, кто без греха, первым бросит камень, – беспечно произнесла она. – Всем нам следует задуматься над своими недостатками, но обсуждать их прилюдно не нужно.

– Мораль, – протянул герцог, впервые взглянув на Софи не мимолетно, а более внимательно. – Как это несвойственно твоим друзьям, Филипп!

Тот втянул голову и стал похож на перепуганную черепаху. Его уши пылали от стыда.

– Хватит, – снова забормотал он. – Прошу тебя, Джек.

Джек. Какое беззаботное имя для столь сурового человека. Софи даже пожалела Филиппа, подвергшегося унизительной отповеди перед друзьями и знакомыми. Герцог говорил негромко, однако внимание присутствующих было обращено на него.

– Да, прошу вас, – подхватила Софи, стараясь говорить как можно спокойнее. – Вы выбрали для этой беседы не слишком подходящее время и место.