Наваждение - стр. 20
– Я знаю, в Лос-Анджелесе нас ждет новая жизнь, и с тобой я готова хоть на край света. Но я боюсь, что никогда больше не увижу отца, – прошептала она.
– Глупости. Он может гостить у нас, когда захочет, и потом, скоро мы сами съездим с ним повидаться, – попытался успокоить ее Джордж.
Но и это обещание не умерило ее тревоги. Ибо в тот миг, когда губы Джинни коснулись щеки отца, она ясно увидела могилу, а на ней – надгробие с его именем. Сердце подсказывало: он скоро умрет.
«Не печалься, сестра! – раздался в голове шепот. Джинни узнала голос Вероники. – Все уладится, и скоро мы снова будем вместе».
«Дай-то бог!» – подумала Джинни.
На душе стало чуть легче. Читать мысли сестры Джинни научилась сразу же, с тех пор как та появилась на свет. Правда, для этого Веронике требовалось сосредоточиться, а Джинни – открыть свое сознание. К тому же связь была односторонней: читать мысли Джинни Вероника не умела.
Она вздохнула и посмотрела на мужа. Со дня свадьбы прошло всего четыре месяца, но Джинни казалось, что они всегда, всю жизнь были вместе.
«Жаль, что я не умею читать его мысли, – подосадовала она и прижала ладонь к животу. – Тогда я знала бы, что он скажет, услышав о ребенке».
– Все в порядке, милая? – спросил он вдруг.
Джинни вздрогнула и пытливо посмотрела ему в глаза. Неужто он уловил, о чем она думает? Взгляд мужа оставался ясным, никаких тайн или скрытого знания в глазах не светилось. Нет, обычное совпадение. Джинни заставила себя улыбнуться.
– Да. Потому что ты рядом.
Он сжал ее плечи, и Джинни захлестнула нежность. Любить – какое это все-таки счастье!
Материнский ковен
Санта-Крус
Луне, верховной жрице Материнского ковена, грозили большие неприятности, и она прекрасно отдавала себе в этом отчет. Женщины, чудом уцелевшие в ужасной бойне, начинали задаваться ненужными вопросами – кто в мыслях, а кто и вслух. Громче всех возмущалась Анна Луиза, но и остальные, поразмыслив над случившимся, заподозрили свою предводительницу в нечестной игре.
«И как ни прискорбно, они правы, – подумала она. – Холли Катерс с ее ковеном сидит у меня в печенках, и это еще мягко сказано. Хотя, если подумать, Каоры славятся тем, что плюют на любые правила, кроме своих собственных. И все же… Пожалуй, я была к ним слишком строга. Взять хотя бы Аманду – эта девушка явно пошла не в их породу. Доброе дитя, она всегда готова на все, чтобы угодить и Богине, и всем вокруг».
Луна вздохнула. Придется что-нибудь предпринять – хотя бы ради Аманды. К тому же сестры маются от безделья, а сие не есть хорошо.
Вот поэтому она и сидела сейчас одна в своей спальне, в кругу из пурпурных свечей, и жгла горькую полынь. Требовалось разыскать Холли Катерс, и помочь в этом могла только магия.
Застыв в неподвижности перед миской с водой, на краях которой тоже горели пурпурные свечи, Луна тихонько напевала. Затем она кольнула иголкой указательный палец и выдавила три капли крови, приговаривая:
– Для Холли одна, вторая для меня и третья – для Богини.
С минуту жрица разглядывала расплывающееся по воде красное пятнышко, затем закрыла глаза и глубоко вдохнула.
– Ведьма пропала из клана Каор, прошу тебя, очисти мой взор, пошли мне виденье, Богиня-мать, где мне пропажу искать.
Перед мысленным взором возникло лицо. Луна ахнула: то была не Холли.