Наваждение генерала драконов - стр. 15
– Ой, фу, – поморщился дракон, – это я, только помирая с голоду, есть буду.
– Привереда, – пробурчала я и рванула завязки второго мешка. И… ура! Вытащив завернутое в тряпицу сало, показала его другу.
– Ну, это другое дело, – расплылся он в довольной улыбке. – А у меня хлеб! Умыкнул с кухни целую буханку.
Сграбастав добычу, уворованную из погреба, видимо, поздним вечером братьями, мы перебежками рванули к тропинке, что вела к реке.
Под ногами громко хрустела речная галька.
В темноте я мало что различала. Оуэн с нашими узелками бежал впереди. Я еле поспевала за ним. Спотыкалась и выставляла руки вперед, пытаясь спастись от невидимых во мраке преград. Но это не помогло. Запнувшись за торчащую из земли ветку, упала на колени и зашипела, ободрав ладонь до крови.
– Айла! – Ко мне подскочил Оуэн, а за спиной громко залаял растревоженный моим возгласом Токи.
– Он нас выдаст!
Испугавшись, мы обернулись.
Тихо. Выдохнув, я почти успокоилась, но рано… В большой гостиной первого этажа тускло зажглась лучина. Она быстро разгорелась, и огромная тень приблизилась к окну.
Токи продолжал громко лаять, перебирая передними лапами. Я могла бы закричать ему и приказать замолчать, но тогда бы меня услышал не только пес.
– Кто это? – тихо выдохнул Оуэн.
– Отец! – шепнула я дрожащим голосом. – Он, когда выпьет, совсем плохо спит.
– Так обычно же наоборот!
– А у него вот так! – Я тихо подтолкнула друга к тропинке. – У него вообще со сном проблема. А уж если выпьет своей бражки, так как медведь сутки может шататься по дому, а потом свалится на пару часов, и все! Проснется как огурец.
– Некромант, что ли? – Оуэн, крадучись, держа за руку, повел меня вдоль низкого кустарника.
– Темный, да. – Я закивала, хотя в темноте этого не было видно. – А мы стихийники.
Выскочив на широкую дорогу, мы побежали вперед.
– Айла! – прилетел нам в спину крик отца. – Ты почему не в постели, мерзавка!
Обернувшись, я снова увидела крупный силуэт, но теперь в окне своей комнаты.
Пробираясь через низкий колючий кустарник, мы старательно держались дороги, боясь заплутать в зарослях. Это днем здесь легко отыщешь узкую тропинку, что к реке, что к деревне, а ночью, да еще и без факела, – практически невозможно.
Мы двигались быстро, постоянно айкали, ойкали и даже не считали ушибы на ногах, которые получали от выступающих из земли корней, низких ветвей, острых камней и всего прочего, что при солнечном свете очень легко обойти.
Страх подгонял. Он делал тени от деревьев еще более зловещими, уханье совы невероятно громким, а силуэты ветвей и кустов похожими на жутких монстров из нижнего мира.
Мне все казалось, что сейчас нас поймают. Настигнут. Схватят за шиворот и разлучат навсегда.
Что мой отец изобьет и меня, и Оуэна. Это было куда страшнее каких-то там скрюченных коряг.
Постоянно протягивая руку, я все пыталась схватить друга за светлую рубаху. В боку кололо, и я все чаще спотыкалась, сбивая пальцы на ногах.
Оуэн оглянулся и, поняв, что я выдохлась, схватил меня за плечо. Мы побежали дальше.
Так, в потемках, цепляясь друг за друга, очень быстро выбрались на нашу полянку. И наконец перевели дух, согнувшись пополам.
Мир вокруг нас жил своей жизнью. Со стороны дороги послышались скрип колес телеги и громкие мужские голоса.