Наварин (Собрание сочинений) - стр. 29
"Лев Мореи" (этот титул Ибрагим-паша получил после захвата Акрополя) начал деятельные приготовления к вторжению на Гидру. Для этого в Наварин стал стягиваться мощный флот. Первой подошла из Александрии египетская эскадра, за ней турецкая. Одновременно на берегу готовился и десантный корпус. "Лев Мореи" готовился к своему последнему прыжку…
Третья четвертая
Эскадра особого назначения
Если Петербург – столица России, то Кронштадт – ее морские ворота. Балтийский свежак неустанно разгоняет волну, и та с маха бьет в гранит прибрежных фортов. Здесь начинаются дороги в океан и здесь они заканчиваются. Здесь воздух насквозь пропитан морем и смоляными канатами, а над головами мореходов пронзительно кричат чайки.
В доме капитана Лазарева, что на Дворянской, в двух шагах от Якорной площади, скромное застолье. Повод приличествующий – гости. Из Петербурга приехал дядька супруги отставной капитан 1 ранга Алексей Михайлович Корнилов с письмами и гостинцами. И хотя капитан Лазарев застолий не жаловал на сей раз, сам подливал в бокалы и госты говорил затейливые.
Женился капитан в года зрелые, и жену свою молодую любя, старался ей во всем угодить. Вот и теперь, как мог, поддерживал веселого дядюшку, но тот смотрел зорко:
– Чтой-то, ты, Мишель, бокал свой половинишь? Ведь моряк ты первостатейный, а посему должен быть таковым и в застолье!
– Что ж поделать, – пожимал плечами Лазарев. – Коль на завтра мне велено в министерстве быть. Куда ж я на утро с больной головой?
– Что верно, то верно, – кивал дядюшка, себе из штофа между тем подливая, – Голова у казенного человека завсегда должна быть светлой!
Когда же выпито и съедено было изрядно, дядюшка перешел к главному, ради чего, собственно говоря, и занесло его в эти края.
– Вот, Мишель, хочу попросить тебя как сродственника о деле одном весьма для меня важном, – молвил он, от стола отстранясь и губы салфеточкой вытирая.
– Всегда рад помочь, коль в моих силах! – развел руками хозяин.
– Младшенький мой Володька в прошлом годе корпус кончает, а служит в 20 м экипаже и на "Проворном" уже до Доггер-банки сходить успел, но хочу я, чтоб службу свою продолжил он под твоей командой. Ты человек опытный и у начальства на счету хорошем, я уже узнавал! А мне покойней за него будет, когда в окиян поплывете! Так, что уж не откажи сродственнику!
Лазарев поморщился. Уж очень не любил капитан протежированных, предпочитая всегда сам отбирать к себе самых боевых и хватких. Видя раздумья мужа, немедленно вмешалась супруга.
– Ну, что ты, Миша, – подошла и обняла сзади ласково. – Володя прекрасный мальчик, очень начитан и романтичен! Как же мы откажем нашему маленькому кузену!
И Лазарев сдался. – Хорошо! – сказал, брови морщя. – Беру вашего Володю к себе, но учтите, что спуску ему ни в чем не будет! А гонять стану больше, чем иных!
– Вот и славно, опрокинул в себя еще рюмочку дядюшка. – Большое дело сделано!
Через пару недель в казарменный кабинет, где сиживал командир линейного корабля "Азов" капитан 1 ранга Лазарев, бумаги, к кампании предстоящей составляя, постучали.
– Входите поживее! – бросил каперанг, от бумаг не отстраняясь.
– Мичман Владимир Корнилов! – звонко раздалось с порога. – Прибыл к вам для служебного прохождения!
К. П. Брюллов. В. А. Корнилов на борту брига «Фемистокл» (1835)