Наука подтверждает – 22. Сборник научных статей - стр. 4

Свифт писал также поэмы, послания, мадригалы в духе просветительной рационалистическую поэзии 18 в. (поэма «Каденус и Ванесса», 1726 г., автоэпитафия «На смерть доктора Свифта»; 1731 г., опубл. 1739 г.). Примыкавший к вигам (1701 – 1709 гг.), а затем к тори (1710—1714 гг.), он вскоре проникся враждой к «компромиссу 1688» между буржуазией и аристократией и потерял доверие к обеим партиям. В своих статьях и памфлетах, например, в журнале «Эгзаминер» («The Examiner»), Свифт требовал прекращения династической войны за так называемое «Испанское наследство». К этому времени относится и «Дневник для Стеллы» (1710 – 1713 гг.) – яркий образец эпистолярного жанра и документ, отражающий политическую и литературную жизнь Англии начала 18 в. С 1714 г. он занимал должность декана собора св. Патрика в Дублине. Энергично борясь против колонизаторской политики Англии в Ирландии, он написал памфлеты «Письма суконщика» (1724 г.), «Краткий обзор положения Ирландии» (1727 г.) «Скромное предложение о детях бедняков» (1729 г.), в которых выступил как вдохновитель освободительной борьбы ирландского народа. В годы наибольшей политической активности создал самое значительное своё произведение – «Путешествия Гулливера» (2 тт., 1726 г.). Продолжая традиции сатиры Возрождения, Свифт пользовался фантастические образами, но придавал им черты жизненного правдоподобия. Стиль писателя отличается ясностью, точностью, отсутствием словесных украшений, если только он не имитирует чопорный, напыщенный язык аристократической литературы. В суховато-повествовательном тоне писателя скрывается едкая ирония и жёлчная насмешка. Используя популярный в то время жанр путешествий, он под видом страны лилипутов изобразил социально-политический строй Англии, произвол и кичливость знати, алчность богачей. Характеризуя современный ему мир, бичевал социальную несправедливость, ужасы колонизации и кровопролитных войн. Остров Лапута, населённый учёными, является у Свифта символом науки, а человекоподобные жадные и злые йеху – злой карикатурой на буржуазных стяжателей. Буржуазному правопорядку противопоставлял строй догосударственной родовой жизни (мудрые, справедливые «гуингнмы» в образе лошадей). Борясь против феодальных пережитков и сочувствуя земледельцам-йоменам, разоряемым капитализмом, писатель не разделял надежд большинства просветителей на буржуазный прогресс. Но, несмотря на пессимистические выводы и вопреки попыткам буржуазной критики представить его «мизантропом», в памяти человечества он живёт как просветитель, демократ, беспощадный обличитель социального гнета. Бесконечные предвыборные «шоу» описал еще Свифт: самые ловкие плясуны на канате, а также те, кто особенно ловко перепрыгнет через палку или проползет под ней, как писал он в «Путешествиях Гулливера», получают высшие государственные должности: «Дворянство стремилось забрать власть в свои руки, народ отстаивал свою свободу, а король боролся за абсолютное господство».

Во времена Свифта, да и долго еще после него, казалось, утверждал еще в 60-х годах прошлого века советский публицист Юлий Кагарлицкий в своей статье «Был ли Свифт научным фантастом?», что Свифт за редкими исключениями осмеял теории, предположения и проекты механизмов, никакого отношения к истинной науке не имеющие. Для нас сейчас ясно другое – Свифт подозрительно часто обращал внимание на то, что впоследствии подтверждалось наукой.