Наука, любовь и наши Отечества - стр. 52
Конечно же, я согласилась. Решила, однако, от плана своего – опыта с витамином В>12 и лизином – не отступать. Буду вести параллельно. Говорить об этом не стала. Никому.
А пока ездим с Иво в московские типографии, ищем, где бы напечатали автореферат его диссертации. А в Москве – жуткая колготня: ноябрьские предпраздничные дни. Автореферат так и не сдали: всюду говорили, что ужасно завалены работой. А в одной из типографий старенькая сотрудница нам сказала, что сейчас все люди заняты, продукты достают. К празднику «выкидывают» колбасу и даже окорок. Тоже и мы за колбасой душились чуть ли ни три часа. Приехали измученные. Я будто десять тонн перелопатила…
Автореферат Иве все же напечатали, при этом как иностранцу, к тому же чеху, бесплатно, в ВИЖевской типографии, где только для начальства печатают… Защита в феврале и уже назначили оппонентов: два доктора биологических наук. И главное, с января он официально будет работать. В отличие от меня с его устройством никаких проблем. Все к нему очень хорошо относятся. Даже Махаев помогает: «Витьке Рядчикову, его анализам, я не верю, а Птаку верю», – громко рокочет он в коридоре. Это, конечно, полная чушь. Работу делает не Птак и не Рядчиков. Они только за прибором следят, наносят образцы, которые подготавливают вышколенные многолетней практикой лаборанты. У них всё уж «на автомате» получается. Основная же задача Рядчикова, а теперь и Птака – достать реактивы, запчасти, запасную смолу для аминокислотного анализатора. Если самому не пробивать это в Москве, то снабженец – налитый кровью и жиром мужик, предпочитающий играть в домино, вряд ли чего достанет. Даже почтовые весы для проведения опыта пришлось мне раздобывать самой.
«А как дела у вас в Чехословакии?»
Встречать Новый 1968 год всей семьёй отправились в гости к Дя Борям. Так мы про себя звали семью моего дяди Бори Филиповича, у которого жена и сын носят фамилию Котовы.
Перезнакомились, наконец, со всеми членами их семьи: настороженно благодушным и очень умным моим двоюродным братом, математиком Юрой, женой его, очень симпатичной и доброжелательной Танечкой, и дочкой их маленькой Анюточкой. Удивительно спокойная, с умными светло-серыми глазками и пухлыми губками, вполне довольная жизнью красивая девочка-ребёнок.
Дядя Боря с Лидией Федоровной живо интересовались тем, что сейчас делается в Чехословакии. Оказалось, мы, получающие «Руде право», знаем гораздо меньше их. Они Би-Би-Си слушают на английском языке. Там в основном про Чехословакию и говорят. Там вовсю идет дискуссия, т. е. критика теперешней бюрократической машины, которая называется социалистическим государством. В Чехословакии хотят, чтобы социализм был с «человеческим» лицом. Лидия Федоровна вспоминала сталинское время: «Приходили на работу и шепотом спрашивали друг у друга, кого сегодня нет. Ночами „черные воронки“ шныряли по Москве, людей выхватывали прямо из постелей, еще сонных, теплых, кидали на железные сиденья… Почти никто не возвращался оттуда…»
– Но теперь-то не забирают, теперь-то разве плохо?
– А кто говорит, что плохо?
– Теперь вон и пишут о тех временах.
– Но не публикуют. «Доктор Живаго» Пастернака, «Раковый корпус» Солженицына только в «Самиздате», на машинке…
– Вот бы почитать! У вас есть?!