Наука, любовь и наши Отечества - стр. 29

Должно быть, лаборантки старались, потому что результаты опыта были даже лучше, чем я ожидала. Опыт шёл по той же схеме, что и свиной, с той лишь разницей, что резче были как дефицит в метионине, так и его избыток. Получилось, как и в опыте на поросятах, витамин В_>12 работал не только при недостатке метионина в рационе, но и при его значительном избытке…

Радостная, я сразу же после окончательного взвешивания крысят сходила в магазин, что на Университетском проспекте (недалеко от Дя Бори), колбасы накупила. Здесь у них почти нет очередей. Всего минут 15—20 постояла. А там, где мы всегда покупаем, в центре – по два и более часа томимся в очередях. В Москве еще потому такие очередины, что много приезжих и все покупают продукты в огромных количествах, потому что там, подальше от Москвы, ничего нет (мясного). Даже Батя, он к нам приезжал недавно (попутно), попер в Свердловск на скором поезде пять батонов любительской колбасы и огромный кус говядины замороженной. На лапу дал продавцу, чтобы такой отрубил.

У Дя Бори я теперь не только всё их ем, но и сама угощаю, что делаю с большой радостью. Только ничего не хотят они брать. Говорят, чтобы всё везла в Дубровицы.

Лена аж визжала от радости. Рада и мне, и колбасе. Она дома ведет хозяйство, т. е. ходит за молоком, варит каши и прибирает в комнатке. Ее знают все в общежитии и она всех. А Иво пропадает в институте, отрабатывает методику какого-то Карпентера определения доступности лизина, благо теперь есть необходимый химреактив для этого.

Биохимические исследования, которые сотрудницы Букина проводили без меня, подтвердили прежние результаты. Они мне это сообщили по телефону и поздравили. Радостная, позвонила Любе Йирковой. Карел взял трубку: «Почему не звонила? Уже беспокоились. Чтоб приезжала обязательно! Сегодня же! Люба ждет».

А Люба собралась поехать с детьми в Сочи. Последнее лето здесь они, в Союзе. Уж пять годиков прошло, как в Москве. Привыкли. Полюбили Москву. Каждое лето на каникулы в Чехию уезжали, а теперь здесь решили побыть. Карел их отвезет, побудет немного с ними. А они на всё лето останутся на Кавказе…

Пили чай, говорили. Люба стихи читала. Ей нравятся и современные – Вознесенский, Евтушенко. Но Есенин, конечно же, самый ее любимый… Я к своему стыду наизусть только Пушкина помнила. Последний год вообще ничего не читала. Всё, чем раньше зачитывалась, про любовь, казалось неинтересным. Когда уходила, Карел спросил (мне показалось настороженно), как отношения с Ивой. Услышав, что нормально, чуточку стушевался, а потом передал привет, сказал, что к сентябрю они уже уедут, чтобы обязательно зашла проститься.

Карел Йирка (второй слева) с делегацией из сельхозминистерства СССР в Татрах, 1964 г. Архив Ольги Ломовой (Йирковой), Прага.

Решили всей семьей съездить в Чехословакию.

Четыре года прошло, а в Либерце с виду ничегошеньки не изменилось. Те же старые, из прошлых веков, каменные дома, те же трамвайчики с грохотом, несущиеся по узким, с вековой брусчаткой, ныряющим вниз-вверх Либерецким улицам. Тот же над городом Ештед с его рестораном на самой вершине. И та же упорядоченность во всем, и элегантность в одежде: всё в приглушенных светлых тонах. Белые колготки на детях. Впрочем, знакомые ребятишки все выросли. Эвичка, дочь украинки Нади, уже девушка. С Ленусей нашей ей уже неинтересно. А сама Надя, говорят, деру дала от своего мужа старого, с молодым живет. Вырос и Карличек, сосед. Застеснялся, увидав Лену, а потом играли вместе. Вечером пришла Здена со своими мужем и сыном Богоушами. Попили кофе. Тихо. Сюда, на Павловицку улицу, никаких даже звуков не доходит. Здесь в девять вечера уже все спать идут, а детей в семь укладывают, и никак не позже. Стыдно признаться, но уже скучно мне, тянет ехать куда-то…