Наука, любовь и наши Отечества - стр. 25
Пробыла на свинарнике почти до обеда. Убрали, опилками всё посыпали, а гостей нет. Чуть на автобус ВИЖевский не опоздала.
А после обеда, когда пришла в институт, передали мне, чтобы зашла к профессору Грудеву. Он известный свиновод, зав. отделом. Интересно, зачем я ему потребовалась?
Небольшого росточка, весь овальный, как Томмэ, только гладко выбрит и глаза без томмовской мягкой озорнинки, ясные глаза, голубые, как небо северное, и прицеписто-строго смотрят на меня. «С какой целью приезжал к вам, да еще на свинарник, чехословацкий посол?» – «Чего-о?» – «А вы даже не знаете? А он знает вас. Хотел видеть. Мы, конечно, задержали разговорами…» Ах, так вот, оказывается, в чем дело! «Это ж никакой не посол! Это Карел Йирка». – «А откуда вы его узнали, где познакомились?» – «Так я же в Чехословакии три года работала. Зоотехником. А он работал директором совхоза». Это была правда. Карел, действительно, директорствовал, только совсем в другом крае. Профессора Грудева такой мой ответ «успокоил». Подал мне руку, даже чаю предложил. «В следующий раз предупреждайте, – сказал он, как можно приветливее улыбаясь мне, – и… никому об этом разговоре, слышите? Ни-ко-му!»
И наука, и любовь, и Космос, и счастье жить
Никогда не думала, что так захватывающе интересно делать анализы, которые прежде (в Тимирязевке) казались скучнейшими. Занимаюсь ими сейчас почти каждый день, после того как съезжу на опыт в Клёново. А раз в неделю езжу в библиотеку ВАСХНИЛ. Еще только подъезжаю к Москве, а уж всё, кажется, сияет, и сердце от радости вылететь готово. Сдерживаю себя, чтобы не пуститься вприпрыжку, раскинув руки крыльями. Во сне часто теперь вижу себя несущейся по воздуху. Так хочется позвонить Карелу. Ему, потом Любе, потом снова ему… Наверное, он угадывает мое состояние. «Позвоните, когда закончите в библиотеке. У меня сюрприз для вас, книжка». Этих книжек у меня уже… Хорошо, что не все сразу, а то бы не было повода ездить. Ловлю себя на том, что стал для меня Карел самым дорогим в жизни. Он и его семья. Люба для меня – божество…
А дома встречает Иво приготовленными котлетами, сделанными из трески, смешанной с творогом. Это раза в четыре дешевле, чем мясо, и полезнее. А нам свой бюджет надо рассчитывать до копеечки: живем всё еще на одну мою стипендию. А уже весна. И утром 8 Марта Иво принес целый букет вербной лозы с пушистенькими «барашками».
«Поздравил – теперь в Москву езжай, к этой своей. Вскорости и развод можно будет оформить. Карел сказал, что стипендию тебе сделают на днях», – говорю спокойно, потому что чувствую: мой он теперь, весь, как прежде.
Стал прощения просить, клясться в любви и верности. Теперь аж до гроба. Да он, мол, и не переставал меня любить. Если б не это письмо «поганое» из Хабаров, я б и не узнала ничего, спокойно жила. А то, что было, это ненастоящее, игра. Надо же как-то себя утверждать… Тронуло только одно: «Семья для меня – святое», – сказал. Как не простить…
А наши снова в космосе. Алексей Леонов и Павел Беляев. На втором витке Леонов вышел из корабля «Восток-2» в космическое пространство. Летал в пяти метрах от корабля, привязанный за трос. И это впервые в мире! Снова мы первые! И через несколько дней – праздник в Москве: встречают космонавтов. Они приземлились еще пять дней тому назад в районе Перми. Теперь оба космонавта рассказывают, каким видится всё из космоса. Земля не кажется шаром вроде Луны. Наверное, потому что слишком близко. На ней всё замечательно видно: Черное и Азовское моря, Средиземное тоже. Реки видны, леса. И никаких границ. И вся она, Земля-красавица, словно бы нежится в голубом тумане. А всё вокруг черное-черное. Звезды яркие, но не струятся, не мерцают. Они цвета червонного золота, как бы небрежной рукой по черному бархату раскиданы. И Солнце, огромное, без ореола, как бы впаянное в черный бархат.