Научный баттл, или Битва престолов. Как гуманитарии и математики не поделили мир - стр. 6
Но не все еще ученые-сумасброды покинули этот мир. Математик и жонглер числами Григорий Яковлевич Перельман, равно как и Поль Дирак, – ярко выраженный интроверт, которого мало заботят социальные нормы. И несмотря на это, все как один пытались сделать из него знаменитость. Но обо всем по порядку.
Григорий Перельман десять лет проработал в Санкт-Петербургском отделении Математического института имени В. А. Стеклова РАН (ПОМИ РАН), и за это время его слава не выходила за узкие рамки выбранной дисциплины и за стены ПОМИ. И вообще немногие знали о его существовании. В институте он занимал незаметную должность и никогда не публиковался в известных научных журналах. В обычной научной лаборатории сотрудникам не так-то легко удержаться на своем месте, но Перельмана мерили другим аршином: все в Институте знали о его выдающемся математическом таланте.
На рубеже веков Математический институт Клэя – частная некоммерческая организация, расположенная в Кембридже, штат Массачусетс, – опубликовала список из семи математических проблем и установила за их решение призовой фонд в один миллион долларов. Эти проблемы считались в профессиональном сообществе вершинами, которые не покорились пока ни одному математику, и многие сомневались, покорятся ли в следующую сотню лет. Над одной из этих проблем Григорий Перельман работал последние годы. Это так называемая гипотеза Пуанкаре (выдвинута Анри Пуанкаре в 1904 г.). Согласно этому предположению, любой геометрический объект, не имеющий отверстий, можно преобразовать в сферу, а особенно двумерные плоскости в трехмерном пространстве или трехмерные поверхности в четырехмерном пространстве. Никто не смог представить тому убедительных доказательств, а потому в Институте Клэя по крайней мере пару лет тешили себя иллюзией, что находятся в финансовой безопасности. Но уже через два года после объявления о награде Перельман достиг цели: в 2002 и 2003 годах он опубликовал полное доказательство гипотезы в трех частях. И доказательство было таким сложным, что проверять его пришлось еще четыре года. В итоге эксперты установили: всё верно. Быть может, и это решение пришло к Григорию Перельману по совершении тайного ритуала, состоявшего примерно в следующем: ознакомившись с сутью проблемы, он закрывал глаза и откидывался на спинку стула и начинал всё с большим усилием тереть ладонями о брюки; потом он потирал руки, открывал глаза и записывал точное и полное решение. Ошибок он никогда не допускал. Если приходилось иметь дело с особенно сложными расчетами, он тихо напевал себе под нос мелодию – по его собственному признанию, «Интродукцию и рондо каппричиозо» Камиля Сен-Санса, которую современники композитора называли «воем» и «акустическим террором». Доказательство гипотезы Пуанкаре было сенсацией, но становиться знаменитостью Перельман совсем не хотел. Он разместил решение в интернете и разослал чрезвычайно узкому и избранному кругу коллег ссылку на страницу. Разумеется, содержание его работы вскоре вышло далеко за пределы этого круга. Когда всем в мире стало ясно, что произошло, Перельман оказался в центре всеобщего внимания. Он мог претендовать на любую должность в любом университете, его достижение было вознаграждено «нобелевской премией для математиков» – медалью Филдса. Математический институт Клэя торопился перевести ему обещанный миллион, а также устроить торжественную презентацию доказательства, где чествовался бы и его автор. Все это совсем не интересовало Перельмана. Он отказывался от интервью, он не хотел читать о себе в газетах. Перельман разорвал всякие отношения с коллегами, которые рассказали о его решении. Он не захотел принять миллион от Института Клэя, он не принял медали Филдса.