Научные битвы за душу. Новейшие знания о мозге и вера в Бога - стр. 56
В исследовании Рамачандрана два религиозных пациента с височной эпилепсией реагировали на слова с религиозным значением гораздо активнее, чем на слова, относящиеся к сексу и насилию. Отсюда Рамачандран сделал вывод, что первая из двух гипотез – согласно которой человек приписывает чему-либо мистический смысл ввиду произвольного избыточного срабатывания нейронов, – исключена. Эта первая гипотеза не может быть верной потому, что два пациента с ВЭ придавали значение только религиозным словам. Если бы гипотеза была верной, они сочли бы значимыми все слова, вызывающие сильные эмоции.
Рамачандран признает, что на основании наблюдений всего за двумя пациентами с ВЭ невозможно сделать выводы. По сути дела, он предупреждает:
Далеко не каждый пациент с височной эпилепсией становится религиозным. Между височной корой и миндалевидным телом существует множество параллельных нейронных связей. В зависимости от задействованности каких-либо из этих связей у некоторых пациентов появляются склонности в определенном направлении – например, они становятся одержимыми писательством, рисованием, философскими спорами, а в отдельных редких случаях – сексом[226].
Результаты исследований Рамачандрана до сих пор не опубликованы в реферируемом журнале; несмотря на известность, которую они приобрели, они сохранились лишь в виде краткого реферата для стендового доклада на конференции Общества нейробиологии в 1997 году[227]. Однако автор утверждает, что дальнейшие исследования могут подтвердить его предположение о том, что у нас есть специальные нейронные цепочки для веры[228].
Помимо недостаточного подтверждения, подход Рамачандрана характеризуется несколькими проблемами. Опыт единства с Богом ассоциируется не только с височной долей, ему свойственна многомерность. Участвующие в нем области мозга имеют отношение к самосознанию, физиологическим и эмпирическим аспектам эмоций, изменению пространственного ощущения своего «я», а также к визуальным психическим образам[229].
Более серьезная проблема заключается в том, что Рамачандран исследовал кожно-электрический рефлекс, но не измерял активность мозга в тот момент, когда две группы участников подвергались воздействию слов, относящихся к разным категориям. В итоге мы не знаем, активизировались ли височные доли именно в то время, когда пациенты с эпилепсией видели религиозные слова. Вдобавок пассивный просмотр слов не порождает глубоких мистических состояний у пациентов с ВЭ. На основании одного только этого исследования мы не можем заключить, что височная доля выступает связующим звеном в случае РДМО.
В целом два серьезных ограничения препятствуют любым исследованиям РДМО, в которых акцент сделан на патологии, как в исследованиях Сейвера и Рабина, а также Рамачандрана. Во-первых, как мы уже видели, непросто найти достаточное количество убедительных, достоверных примеров данной патологии. Некоторые предложенные патологии, представляющие интерес, например «височная личность» или «синдром Гешвинда», относятся к гипотетическим и спорным. А выводы, сделанные на основании исследований всего двух пациентов со спорной патологией рискованны, чтобы не сказать большего.
Во-вторых, и, возможно, это ограничение гораздо важнее, изначальной причиной данной патологической модели была необходимость, а не превосходство! Только таким способом первые нейробиологи могли приступить к составлению карт огромного внутреннего пространства мозга. Сегодня нейробиологи могут наблюдать работу здорового мозга во всех подробностях. Патологическая модель по-прежнему предоставляет полезную информацию для некоторых целей, но не следует отдавать ей предпочтение, если мы можем представить себе мозг неврологически и психологически нормального человека, испытывающего РДМО, как доказали мы с моим докторантом Винсентом Пакеттом в Монреальском университете (см. главу 9).