Научи меня прощать - стр. 2
– Демьян! Как же ты вымахал за эти года, – мы пожимаем друг другу руки и заходим в уже мой кабинет. – Отец рассказывал мне, что ты набирался опыта заграницей все это время и даже делал успехи. В таком мужчине как ты я и не сомневался.
Не успели мы сесть на кожаные диваны, которые были расположены друг напротив друга между заниженным столиком, как я уже хотел заткнуть придурка, что сейчас вылизывал мои уши словно собачонка, будто от этого я буду относиться к нему иначе.
Очень мерзкий тип. Его маленькие глаза-пуговки шарили по мне в поисках очередного повода подлизаться еще больше, но его, к счастью, перебил неожиданно мягкий стук в дверь и тонкий женский голосок, спрашивая разрешение войти.
– Заходи, Мирослава! – пробасил своими насквозь прокуренными легкими мужчина, торжественно махнув рукой.
Массивная дверь открывалась очень медленно, и я не сразу осознал, что затаил дыхание в ожидании. Мучительно тягучие секунды словно иглы под ногтями доставляли адский дискомфорт, вынуждая меня впиться пальцами в ручку дивана почти до боли, чтобы сохранить на лице маску холодного спокойствия.
Легкой поступью в кабинет словно на крыльях вплыла девушка с мягкой улыбкой на лице и теплым взглядом, который в мгновение ока разбивается о мой каменный. Улыбка так же быстро исчезает с ее лица, а теплые лучи солнца, что еще недавно пробивались через панорамные окна кабинета, украли серые надвигающиеся над городом тучи.
– А это моя личная гордость – Лазурная Мирослава Андреевна, – представляет мне девушку Гроздев, словно я видел ее впервые. – Эта прекрасная девушка плавает в делах фирмы словно акула в море и способна решать проблемы любой сложности днем и ночью. Отрываю ее от сердца словно собственную дочь, – лебезить перед теми, кто выше, у этого мужика явно было в крови. – Мирослава, принеси нам, пожалуйста, две чашки кофе, – мужчина дает распоряжение девушке, которая все еще была загипнотизирована моим взглядом и не смела даже моргнуть глазами.
– Три, – спокойно перебиваю Гроздева, после чего перевожу на него свой взгляд. – С минуты на минуту к нам присоединится отец.
Затем снова перевожу взгляд на девушку, чьи плечи сейчас были поникшими, а взгляд затравленный, словно у собаки, чьи хозяева пренебрегали ею с самого рождения. Раньше она казалась мне не такой миниатюрной, а сейчас, когда я был намерен сломать ее изнутри, то даже на миг стало ее жаль, но вовремя вспомнил, что это чувство я задушил в себе долгих семь лет назад, когда о меня бездушно вытерли ноги.
Когда-то я был тем, кого разбили словно хрупкую фарфоровую куклу и даже бровью не повели. Теперь настала моя очередь принимать роль того, кто будет держать чужую жизнь в своих руках. К черту жалость. Пусть катятся в Ад сострадание и милосердие. Эти чувства уже давно мне чужды.
– Замечательно! – радостно взмахивает руками мужчина и просит девушку выполнить просьбу, после чего снова возвращается ко мне.
В этот момент, когда в кабинете остались только мы, дверь снова открылась, явив облаченного в строгий брючный костюм моего отца с привычной маской безразличия и следами усталости на лице.
Сухо поприветствовав бывшего владельца компании, он сел рядом со мной, напротив Гроздева, чьи яйца сейчас, наверное, скукожились словно вяленая хурма. Выдержать взгляд отца мог далеко не каждый мужчина, не говоря уже о слабом поле, исключением из которого была его новая жена Оксана.